Садимся в машину, и я почему-то испытываю такую неловкость, что хочется сквозь землю провалиться. Хочется ненавидеть себя за такое поведение.
- Как прошел день? – нарушает молчание, будто поняв, что я не могу и вдоха сделать.
А вот правда, как прошел мой чертов день? Рассказать ему, как я хотела запереться дома и не открывать пока он не уйдет? Или может, как я пыталась привести себя в порядок.
- Нормально. Ничего нового.
- Эмма, - внезапно ловит мою руку, которая сама по себе карябала брошку сумочки, - успокойся. Ладно?
Смотрю, как заторможенная на поглаживания его пальцев, и не могу ему ответить. Я вообще замечаю, что он легко ставит меня в ступор.
«Такие красивые пальцы»
Ох… черт возьми. Мне вредно быть трезвой.
- Ладно, - еле выдавливаю из себя, мечтая, чтобы он скорее вернул свое внимание к дороге.
- Хорошо выглядишь, - подмечает так просто, будто это не комплимент.
- Спасибо, - пугаюсь своего голоса. Боже, я как соплячка на первом свидании.
Доехали мы почти за час. Дом был очень красивым, светлым и уютным. Это, пожалуй, три слова, которые сразу вертелись на уме глядя на двухэтажное чудо.
- Дом строила твоя компания? – спросила пока мы шли к двери.
- Нет, но многое мы переделали после покупки. Сейчас же большая часть его, просто пустует.
- Твой отец прав на счет внуков…
- Вот, послушай юную леди, - вдруг послышалось за спиной, так как мы остановились возле самой двери после моего вопроса.
- Отец, - улыбнулся он по-доброму.
- Добрый вечер, Матвей Яковлевич, - протянул руку мне, милый мужчина лет шестидесяти, представляясь.
- И вам, добрый вечер. Эмма. У вас прекрасный дом, - ответила ему на приветствие.
Он оглядел мое лицо так, словно искал что-то в нем, а после пристально глянул в глаза. Не зло, а просто интересуясь, что-то спрашивая и сам же находя ответы.
Кивнул своим мыслям и посмотрел на сына, но уже иначе.
Не знаю, что это было, но они оба, словно, изменились за секунду.
- Ну что, - хлопнул в ладони глава дома, потирая их, - ужин? Надеюсь вы голодны, Эмма?
- Ужасно.
Приятная женщина средних лет, Валентина поставила перед нами горячее, в добавок ко всему великолепию, что уже красовалось на столе и удалилась, пожелав приятного аппетита.
- Уж простите старика, но мне интересно, почему – Эмма? Такое редкое и красивое имя, – спросил Матвей Яковлевич.
- Мне тоже, все никак не решался задать вопрос, - отозвался Саша.
- Оу, ничего особенного. Так меня назвала, по-моему, нянечка из роддома где я осталась после отказа матери. Если бы могла, нашла бы ее и спросила. Я тоже иногда задавалась этим вопросом. Но я не жалуюсь. Мне нравится мое имя.
- И мне, - задумчиво произнес Саша. После встрепенулся и перевел тему.
Ужин был превосходным. Нам не подавали всякие изысканные блюда размером с перепелиное яйцо на огромной тарелке. Совсем нет. Просто было очень вкусно, по-домашнему и безумно уютно.
После трапезы, мы переместились на веранду и нам принесли горячий шоколад.
Александр куда-то пропал, отвечая на звонок, и мы остались с его отцом вдвоем. Молчание не отталкивало, не напрягало. Наоборот, мне показалось, что я еще никогда не чувствовала себя более спокойной и умиротворенной.
- Не по тому пути ты решила идти, дочка.
Он заговорил так внезапно, что я даже не сразу уловила смысл его слов. А потом все-таки поняла.
- Так это все ловушка?
- Ловушка? Нет. Я изъявил желание познакомиться с тобой, прежде чем мой сын вступит в заведомо проигранный бой.
