Дело в том, что в общественной структуре современных стран Востока, наличествуют по существу два разных типа традиционного. Это – колониальный синтез и архаичное, т. е. доколониальное, исконно традиционное. Казалось бы, что структуру колониального синтеза не совсем правомерно относить к традиционному. Ведь и колониальный синтез является результатом проникновения иностранного капитала, т. е. буржуазных отношений, и соответствующей трансформации некоторой части местных элементов. Стало быть его «логичнее» было бы рассматривать в качестве современного. Так, очевидно, и обстояло бы дело, если бы процесс воздействия метрополии на колонии и полуколонии сводился лишь к обычной вестернизации, т. е. к буржуазной модернизации по западному образцу. Но вестернизация в данном случае была необычной и осуществлялась в колониальной форме. Иными словами, эта колониальная модель вестернизации стимулировалась и вообще была всецело связана с чужеземной эксплуатацией. Вот почему с момента появления национального уклада колониальный синтез, несмотря на его внутреннюю буржуазную ориентированность, не мог уже рассматриваться, как «современное», а в качестве последнего ему противостоял теперь национальный капиталистический уклад. И именно для расчистки путей развития этого современного общества потребовались, в частности, антиколониальные освободительные политические революции.
Ко второму архаическому типу относятся все те общественные структуры, которые были традиционными еще до времени формирования колониального синтеза. В основном они сохранились до независимости, так как метрополии не смогли (а часто и не хотели) перемолоть все традиционные уклады колоний и полуколоний.
Поэтому официальному государству приходится, как говорится, бороться на два фронта: а) против традиционного, из которого оно непосредственно выросло, т. е. колониального синтеза; б) против архаичного традиционного, которое сохранилось еще с доколониальных времен и которое лишь под давлением изменяющейся обстановки вовлекается в процессы модернизации.
Таким образом, конечная цель одна – буржуазная модернизация и национально-государственная интеграция, но процессы синтезирования, при помощи которых эта цель достигается, протекает в двух разных руслах. Все это и обуславливает особенно значительную роль государства в современных странах Востока. Оно призвано играть активную формирующую или созидательную роль практически на всех этажах общества в экономическом базисе (в том числе в качестве непосредственного агента производственных отношений, выполняющего функции организации и управления производством), в национально-этнической ситуации, в социальной структуре, во всей системе политической надстройки (в том числе в плане достраивания и перестраивания собственного гражданского и военно-полицейского аппарата).
Вся эта активная и разносторонняя деятельность необходима для преодоления сил многоукладности и включением населения жившего в рамках архаичных традиционных секторов и традиционного колониального синтеза, в рамки современного гражданского общества. Причем отсутствие всеобщей, скрепляющей и цементирующей гражданской жизни национальные правительства и лидеры пытались и пытаются компенсировать внедряемой сверху политической жизнью.
В целом процесс становления гражданского общества в современных странах Востока и его взаимосвязи с официальным государством после достижения независимости существенно иные, чем были в соответствующий период в Западной Европе. Там формирование гражданского общества стало предпосылкой формирования современного буржуазного государства. Процесс его становления начался еще в фазе абсолютизма, поэтому сразу же после политических буржуазных революций современное государство и последующая эволюция его исторических форм от традиционной авторитарности к современной буржуазной демократии в основе своей определялись уровнем развития этого гражданского общества, процессами консолидации и т. д.
