– Тихо, – шикнул он. – Это не Тёмкин брат! Выиграл кто-то другой. Этот пилот не из нашего клуба.
– А кто он? – спросили Димка и Пашка.
– Не знаю, – Митька пожал плечами. – Но явно кто-то очень крутой. Таких гонок тут давно не было.
– Да, это почти международный уровень, – со знанием дела покачал головой Артём.
Они стали смотреть, как пилотам помогают вылезти из машин, как к ним бегут их тренеры, родители и болельщики, а Пашка всё ждал, кто же вылезет из красного карта, и не сводил с него глаз. Но пилот-победитель почему-то не торопился вылезать и радовать публику. И тут вдруг ребята увидели, что к красному карту подкатили инвалидное кресло. «Да нет, не может быть», – мелькнуло в голове у Пашки. И всё-таки предчувствие его не обмануло: пилот красного карта ловко подтянулся на руках, перепрыгнул в инвалидное кресло и снял шлем – это и в самом деле был Никита.
– Никитос! – закричал Димка и помчался к нему, а Пашка вздохнул и отправился следом. Таков был его лучший друг – только что сердился и обижался, а через пять минут уже выбросил все обиды из головы и опять со всеми на короткой ноге. – Никитос! Ну ты даёшь! Да ты тут всех сделал! – Димка подлетел к Никите и протянул ему руку. – Вот это скорость!
Как ни странно, на этот раз их новый одноклассник не стал строить высокомерные гримасы и надувать щёки, а просто улыбнулся и пожал Димкину руку.
– Поздравлю! – Пашка тоже протянул ему руку.
– Спасибо, – Никита пожал и её. – Ну что? Погоняем? Хотите со мной сразиться?
– Да ты чего? – расхохотался Димка. – Мы с Паштетом, конечно, азартные, но с тобой тут мало кто захочет гонять. Ты ж вон, только что целый клуб победил! Я на трибуне смотрел, и то меня чуть не укачало.
Димка опять рассмеялся, и ребята засмеялись вместе с ним.
– А ты, Паша? – спросил Никита.
– Не, я тоже пас, – Пашка покачал головой. – Я батлы люблю, но тут ты нас в два счёта сделаешь. Какой смысл?
– Значит, не будете больше меня жалеть?
– Да мы и не жалели, Никитос! – в один голос воскликнули мальчишки.
– С чего ты взял? – спросил Димка. – Услышал какие-то обрывки разговора и понаделал выводов. Мы ж нормальные пацаны! Не из каменного века! Чего ты на нас напустился?
– Ну ладно, может, вы и правы, – Никита вздохнул и опустил голову. – Не обижайтесь тогда, если что, договорились? И, Паш, прости, что я на тебя наехал. В прямом смысле, по ноге проехался.
– Да ладно, – Пашка махнул рукой. – Проехали!
Они опять засмеялись. Оказалось, Никита вовсе не был злющим и высокомерным.
– Так что, значит, мир? – спросил Димка.
– Мир! – подхватили парни.
– Ну, тогда, может, пойдём слопаем по бургеру? – предложил Никита. – Тут недалеко.
– Давайте! – согласился Пашка, а Никита уже успел развернуть кресло и поехал вперёд так быстро, что мальчишкам пришлось догонять его бегом.
Они уютно устроились за столом и тут же разговорились, кусая горячие бургеры, макая в соусы картошку и перебивая друг друга. Как будто были знакомы сто лет.
– Вы на меня не сердитесь, ладно? – сказал Никита, отпивая газировку. – Просто я этого совсем не переношу, понимаете. Когда меня начинают жалеть, смотреть такими, знаете, взглядами, как будто я больная собака: ах, бедненький мальчик, вот несчастный бедняжка.
– Ну а что в этом плохого, когда люди тебе сочувствуют? – спросил Паша.
– Мне не надо сочувствовать! – Никита стукнул ребром ладони по столу. – Я хочу всем доказать, что я такой же, как и все остальные, и со мной не надо дружить из жалости или делать поблажки. Знаете, почему я на картинг пошёл?
