- И не сиди на солнце, обгоришь. Я вчера забыл закрыть шторы.
- Т-ты! Сволочь! - у меня наконец-то прорезался голос. Я вскочила на ноги и, не стесняясь в выражениях, высказала этому козлу все, что о нем думаю. Я самозабвенно орала, выплескивая на этого негодяя все свои эмоции.
Сначала он пытался сделать вид, что меня не существует, но я стянула с него одеяло, мельком заметив, что спал он не голый, а в пижаме. Да, я и сама была в ночной сорочке и в белье. Я проверила.
Он пытался игнорировать мои вопли, и я швырнула в него подушку, чтобы он не смел меня не слушать. И тапок. И второй... ни разу не попала... но меня это не остановило. Я, не прекращая кричать какой он козел, пошарила рукой по прикроватной тумбочке, в поисках тяжелого предмета.
- Хватит, - рыкнул Алес, в один миг слетел с кровати, схватил меня за плечи и встряхнул, - Замолчи, малолетняя истеричка. Я тебя даже пальцем не тронул! Тебя мучила жажда из-за антидемонских браслетов, идиотка. Ты меня чуть не до дна выпила!
Моя голова тряслась, и от этого в памяти будто пазлы вставали на место. Я вспоминала то, что было вчера. Я укусила его, когда он нес меня в спальню. И вцепилась в него всеми четырьмя конечностями, когда он пытался уйти. И зубами тоже. На языке появилась терпкая сладость горького шоколада.
А жажда во мне и, правда, пропала. Исчезла, будто бы ее и не было. Значит я на самом деле пила кровь. Слегка затошнило. Мой организм был категорически не согласен с мозгом, который считал, что пить чью-то кровь плохо. Ему было хорошо. Ненавижу Асмодея! За что он со мной так?!
Алес перестал трясти меня. Аккуратно поставил на пол.
- Прости, - буркнул, отводя взгляд.
- И ты меня прости, - я отвернулась. Мне не нравится признавать себя неправой, но сегодня я и, правда, была не права.
Алес кивнул, плюхнулся кровать и закрыл глаза. А я только сейчас заметила, что он плохо выглядит. Почти такой же серый, как его пижама.
- А почему ты не ушел к себе? - спросила я, - когда я уснула.
- Боялся, то ты захочешь еще, - ответил он, подгребая подушку и устраиваясь удобнее, - и если меня не будет рядом, выйдешь на охоту. Пятница же.
Я помолчала. За исключением любви к полусырому мясу и страшного лица, природа бруксы до вчерашнего вечера никак не сказывалась на моей жизни. И я совсем забыла, на что способны такие как я.
- Но я же могла тебя убить...
- Я твой муж, - Алес зевнул, - и я знал на что шел, когда женился на бруксе.
12. Похмелье, или красное & белое (зачеркнуто) серое
И вот как после этого не чувствовать себя виноватой? И как продолжать его ненавидеть?
А тут еще некстати вспомнилось, что разводов здесь нет. Еще вспомнился Леха, который смотрел на меня не как на женщину, а как на опасное существо. И где гарантия, что найдет еще один дурак, кроме Алеса, который захочет иметь дело с бруксой? Ведь просто находиться рядом с ней, то есть со мной, опасно для жизни.
Я уныло ковыряла вилкой полусырое мясо. Впервые за все время пребывания здесь, у меня пропал аппетит. И даже мои любимые заварные пирожные с шоколадным кремом, которые напекла Ирка, не возбуждали аппетит. Я сидела на кухне, прячась в уголочке от солнечного света, бьющего в окна, и вздыхала. Тикали ходики, Ирка опять терла шкафчики, пахло сдобой и горьким шоколадом. Я с отвращением посмотрела на пирожные...
Может стоит попробовать наладить отношения с Алесом? Ну, я вздохнула, может быть он не так уже и плох? Побрить, постричь, переодеть... по комплекции-то он почти такой же как Леха. И меня вчера, помнится, с легкостью на второй этаж поднял. Просто эти его ужасные бесформенные свитера... и уродливые брюки...
