Так вот, съев половину краюхи и вдохновившись поиском работы подмастерья у вышивальщиц, я отправилась разыскивать ремесленный квартал.
Но заплутала.
Изжарилась на солнце, устала до невозможности, пропылилась и вспотела так, что больше потеть было нечем, только вот ремесленников так и не нашла.
Вместо этого попала в квартал бедняков и насмотрелась на всякие ужасы.
В какой-то момент ужасов стало слишком много, и мне захотелось прилечь под забором, очень сильно зажмуриться и помолиться местным богам, попросив у них, чтобы мне все это только снилось.
Пусть меня переехала машина и я вот-вот выйду из комы в больнице Н-ска! Потому что больше нет никаких сил!..
Но выйти из комы у меня не получалось, поэтому, немного отдохнув, я упрямо потащилась дальше, решив вернуться в центр города.
В какой-то момент поняла, что меня преследуют, и это был не человек.
Грязное и пыльное существо, унылое, с понурой головой, оно было все в комках свалявшейся шерсти. Заодно непонятного рода и племени – но, присмотревшись, я решила, что это здоровенная серая собака.
Именно она давно уже топала за мной следом.
– У меня ничего нет, – не выдержав жалобного взгляда в спину, соврала я.
Хотя у меня оставался кусок хлеба.
Но собака с самым побитым видом продолжала тащиться за мной следом. Вздыхала и останавливалась, когда останавливалась я, после чего снова смотрела на меня печальным взглядом.
В какой-то момент мне показалось, что глаза у нее неправильные – уж больно похожие на змеиные, с вертикальными зрачками. Да и моргнула она как-то по-особенному – внутренними веками.
Но я списала это на жаркое солнце, собственное переутомление, да и в целом на происходившее вокруг меня сумасшествие.
Силы снова закончились в одном из переулков, и я все же уселась на жалкое и пыльное подобие травы. Собака подошла поближе, и я, вытащив согретую телом краюху, откусила немного и протянула…
– Будешь? – спросила у нее.
Вернее, у него, потому что заметила среди свалявшейся на животе шерсти выпирающий фактор. Похоже, это был все-таки мальчик.
– У меня есть только хлеб. Мяса не имеется, и я не уверена, что ты это ешь.
Оказалось, зря я в него не верила – мой товарищ по несчастью не собирался отказываться даже от хлеба. Слопал то, что я протянула, а затем уставился мне в глаза. Я поморгала, почувствовав давление на голову, но, опять же, списала это на жаркое солнце.
– На этом вся наша еда закончилась, – сообщила ему, – а напиться нам с тобой нечем. Здесь нет ни колонки, ни колодца. Вот что я думаю: нужно отсюда выбираться! – это было уже мне самой. – Вернее, я буду и дальше отсюда выбираться, а ты смотри… Хочешь – со мной; хочешь – сам по себе.
Но он выбрал первый вариант и потрусил за мной следом.
Ремесленный квартал я так и не нашла. Вместо этого со своей собакой – пес, по моим наблюдениям, старался по возможности избегать людей, – еще через полчаса блужданий наконец-таки попала в центр города.
По крайней мере, мне казалось, что это был центр – с высокими каменными домами, на первых этажах которых распахнули свои двери магазины, салоны и цирюльни. За ними потянулись ресторации, откуда пахло просто чудесно – вкусной едой, которую я не пробовала, выходило, уже целую неделю.
И вот тогда-то…
Глядя на эти самые дома и еще на скучные темные вывески, а заодно на хмурых зазывал, которые выглядели, словно приговоренные к казни убийцы, а вовсе не как люди, приглашающие клиентов пообедать, я и подумала…
