Нравы времени - страница 10

За верную любовь и за страданье,

Но если нет того, с кем быть, любя,

Едва ли вновь произнесу признанье.

Раскроются, быть может, небеса,

И спустится ко мне чудес посланник.

Отдам всего себя за чудеса,

Чтоб стал и я на пару с кем-то странник.

В любви бродить по свету одному

Всегда столь тяжело, невыносимо.

Сказать «люблю» не знаю я, кому,

А просто так сказать – недопустимо.

Найдя любовь, прижмусь к её груди,

Услышать чтоб сердечное биенье,

Всё это будет… будет впереди,

Когда придёт чудесное мгновенье.

Под небом и страдая, и любя,

Однажды вновь произнесу признанье.

Отдам я целиком всего себя

За верную любовь и за страданье.

С чистого листа

Начать всё с чистого листа,

Конечно, интересно даже,

Но если жизнь не столь чиста,

То чистый лист вновь будет в саже.

Начать всё с чистого листа!..

Куда девать всё то, что было?

Как прежде, в жизни суета,

Где новь по-старому уныла.

Друзья, и с чистого листа

Едва ли жизнь начать возможно —

С листом, пусть чистым, – пустота,

Иль станет более тревожно.

Начать ли с чистого листа

Иную жизнь?.. И та не вечна…

Она даётся неспроста,

Она же и небезупречна.

Поплачь

Поплачь, чудесная моя,

В слезах твоё лицо прекрасно —

Вот только я люблю напрасно:

Живу, любовь в себе тая.

Тебе ведь нужно, чтобы я

Любил и пламенно и нежно —

Умею я любить небрежно:

Живу как тень, вне бытия.

Ну что так весело тебе?

Поплачь, умойся вновь слезами,

А я вседобрыми словами

Тебя утешу в злой судьбе.

Но верь, надейся ты в любви!

Поплачь: в слезах лицо прекрасно!

Вот только не люби напрасно,

Меня к себе ты не зови.

Когда-нибудь я сам приду.

Когда ты будешь плакать счастьем,

Когда умоешься ненастьем,

Тогда явлюсь я на беду.

«Умчаться ввысь и не спуститься…»

Умчаться ввысь и не спуститься:

Моя мечта – одна мечта,

Где можно будет суетиться,

Но там другая суета.

И Небо каждого приемлет,

Не каждый уживётся где.

И даже там подчас не дремлет

Злой умысел, ведя к беде.

Свалиться вниз и не подняться —

Как больно падать в никуда,

Где вечно злобою глумятся

Безликий случай и беда.

Стремленье

Стремлюсь я к солнечному свету

Из глубины вселенской тьмы.

Неправда, что я кану в Лету,

Пока есть светлые умы.

В стремленье бесконечно долгом

Я слышу в сердце ритма бой,

На холоде вселенском волком

Проклятый извергаю вой.

Но близкий солнца свет опасен:

В стремленье крылья опалит,

И к свету станет путь напрасен —

Навечно сердце замолчит.

В надежде, что не кану в Лету,

Стремлюсь я к свету и теплу…

И всё, что нужно мне, поэту, —

Всевышнему воздать хвалу.

«То, что другому, возможно, простится…»

То, что другому, возможно, простится,

Хаму, невежде – едва ли когда,

Так как другой тот, как пьяный, проспится,

Этот же дремлет – ну просто беда.

В дремлющем нет ничего дорогого,

Чтобы его и любить, и прощать.

Нет в нём, однако, и чувства живого —

Стало быть, он не умеет страдать.

Значит, другому, возможно, простится

Только за то, что прощает он сам, —

Стало быть, добрым в нём чувствам не спится…

Каждого любят согласно делам.

«Любой из нас убит быть может —…»

Любой из нас убит быть может —

Солдат иль генерал,

Смерть равно каждого тревожит —

И тех, кто смерть избрал.

Хочу быть воином-солдатом —

Уже им был я раз,

Ругался, правда, больно матом,

Раз выполнив приказ.

Служить, как феникс, лишь России

Не каждому дано;

Служить в покое иль в стихии —

В ней так заведено.

Избрали вечные служенья

Солдат и генерал.

Сложилось так: без сожаленья

Я в службе смерть избрал.

Назад Вперед

Нравы времени - страница 10

Похожие книги