– Что будет дальше, если так все начинается?! – выкрикнул Рублев, оглядываясь по сторонам.
– Все что угодно, но только не то, что уже было! – ответил Дмитрий Сергеевич и спрятал в альбом рубль Анны Иоанновны. Статная женщина с орлиным профилем в голубом пышном платье растворилась в воздухе.
Улица ожила, и часть людей покатилась кубарем. Слуги рухнули на тротуар и спустя секунду исчезли.
Раздавались крики, кто-то считал синяки и ссадины.
– За работу, Егор Игоревич, у нас ее как у Юрия Петровича – непочатый край! – сказал Дмитрий Сергеевич.
– Кто это?! – удивился Рублев.
– Вы что, не знаете Гребешкова?! – изумился Дмитрий Сергеевич.
– Нет!
– Очень хороший врач. Самый лучший! А теперь вперед, опять навстречу приключениям! Если они будут необыкновенными, о них непременно напишут. И скажу вам по секрету, у меня есть все основания быть уверенным как в самом себе, что кто-то уже взялся за перо или, на худой конец, стучит по клавиатуре. Двадцать первый век! А что вы хотели?!
Вот и небезызвестного Боброва тоже ждали приключения. И еще какие. Он выбежал из переулка и, сломя голову, бросился через дорогу. Подгоняемый в спину отборной руганью и несмолкающими сигналами клаксонов, он пересек проезжую часть и, спотыкаясь, очутился возле памятника Ворошилову. Бобров замер и побледнел. Ему показалось, что маршал держит в руках меч возмездия, что еще миг, и он обрушит меч Боброву на голову, и его буйная головушка слетит с плеч и закатится куда ни будь под лавку, где ее найдет дворник Прохор и снесет на свалку.
«Не может этого быть! Почему не может? Может, и еще как может, если прокуроры мысли читают!» – подумал Боров. Он проверил на месте ли его голова и побежал к ближней лавочке. На всякий случай заглянул под лавочку, снова проверил все ли в порядке у него с головой, погрозил кулаком Ворошилову и поспешно достал из кармана брюк телефон.
– Николай! – крикнул Бобров в трубку, как только услышал на другом конце линии знакомый пожилой голос и, не дожидаясь ответа, бегло заговорил:
– Слушай внимательно. Лёню арестовали!
– Не понял! – недоуменно раздалось из телефона.
– Не перебивай, поймешь, когда к тебе прокурор заявится!
– Какой прокурор?
– Из Москвы!
– Откуда?!
– От верблюда! Ты покупал сегодня что-нибудь у Лёни?
Молчание.
– Собирай вещи и тикай из города! Лёня продал чужие монеты, а деньги присвоил себе!
– Первый раз, что ли? – уверенно раздалось из телефона.
– Не всегда же коту масленица! Монеты, оказывается, московского прокурора! Матерый мужик. В цилиндре ходит. Мысли читает!
– Хватит заливать!
– Мое дело предупредить. Я не как Рублев, я своих не закладываю!
– А Егор тут причем?!
– Он с ними заодно, прокурор пообещал ему долю!
– С кем с ними?
– С группой захвата! Ты – как знаешь, а я – к теще. С Лёней уже разобрались! Ты сам знаешь как сейчас разбираются, закопали где-нибудь на Зеленом острове, а вещи – в Дон, и поминай как звали. Или – хуже того! Лёня здоровый как бык! У него органы вырезали и на самолете в Москву отправили.
– Да разве так можно?!
– Ты газеты читаешь? Прокурору во все времена все можно. На то он и прокурор, а не водитель трамвая!
– Ну кто же ты после этого, если не паразит! – раздался голос за спиной Боброва, и он обернулся и, заикаясь, сказал:
– Здравствуйте, Иван Иванович!
Бобров без подсказки сразу признал в курносом незнакомце следователя по особо важным делам, которым стращал Дмитрий Сергеевич.
