Ее душа пока поспит и ничего не заметит. Что ж, я, богиня Бастет, женщина-кошка, вхожу в мир людей! Мяу! Мяу! Мяу!
Троекратный гром. Кошачья тень исчезает; луна разгорается ярче. Медсестра пробуждается.
МЕДСЕСТРА. Вот и все, Нутелла! Не бойся, это – я, Бастет Хорошо, что темно: я в таком убогом виде! Что это за уродство на мне? Разве медицинский халат нельзя выкроить поизящнее? Я чувствую себя одетой в папку-скоросшиватель. А обувь – о, нет! Идем, ты поможешь мне привести себя в порядок.
НУТЕЛЛА. Чем я помогу тебе, Бастет? У меня же нет тела!
МЕДСЕСТРА. И ты думаешь, что вещи тебе неподвластны? Это – от неопытности. Ты же – дух, да еще такой большой! Ты можешь управлять маленькими духами вещей – например, духами иголки и нитки. Попробуй: попей для начала из твоего блюдечка. Посмотри на молоко внимательно и увидишь маленьких молочных духов. Вдохни их!
НУТЕЛЛА.(Отпивая молоко) У меня получилось! Я отпила глоток! О, как же он обрадуется, когда проснется и увидит! Спасибо тебе, великая Бастет!
МЕДСЕСТРА. Скажи-ка мне, Нутелла: ты умеешь приходить в сны твоего хозяина?
НУТЕЛЛА. Я умела! Когда я умерла, я увидела память моего хозяина и поняла, что я – в ней. Я бегала по коридорам его памяти, пока не увидела запертую дверь. Эта дверь заперта от него самого, но я проникла в нее без труда. За ней спрятано то, что было не с ним, а с кем-то, похожим на него. Я открывала ему во сне эту дверь, и ему это нравилось.
МЕДСЕСТРА. А теперь?
НУТЕЛЛА. Наяву он меня еще помнит, а во сне забывает. Его сны от меня закрылись.
МЕДСЕСТРА. Это все – гадкие лекарства. Придется заглянуть в его сон через лунный свет. (Смотрит в шкаф). Твоему хозяину снятся синие горы. Утренний туман поднимается из долины. Он что-то хочет разглядеть в тумане, но не может. Ему нужна помощь. Вот что: с моим нарядом я справлюсь сама, а ты постараешься присниться ему.
НУТЕЛЛА. Как я это сделаю, если он не вспоминает обо мне, когда спит?
МЕДСЕСТРА. Тебе нужен ключ к его снам. Расскажи, как ты явилась ему в первый раз.
НУТЕЛЛА. Я дала ему услышать мелодию – из запертой комнаты его памяти. Ее пел королевский паж, умерший очень-очень давно. Он пел и играл на лютне.
МЕДСЕСТРА. Если ты запомнила песню, она – твой ключ! Спой ее для твоего хозяина.
НУТЕЛЛА. Разве он услышит меня, если я ему не снюсь?
МЕДСЕСТРА. Не только сон сближает живых с мертвыми. Музыка – больше, чем звуки, она – мысль души; она слышна в обоих мирах. Мертвые не только говорят мыслями, как ты со мной сейчас: они и поют мыслями. И это же бывает со спящими.
НУТЕЛЛА. И спящие слышат песни мертвых?
МЕДСЕСТРА. Да, если мертвые поют для них.
НУТЕЛЛА. Тогда я спою для него. Только без лютни это будет не так хорошо.
МЕДСЕСТРА. Что ж, пусть паж возьмет свою лютню: его просит об этом богиня Бастет.
Слышно музыкальное вступление на лютне.
Пой, Нутелла, королевский лютнист уже играет.
НУТЕЛЛА.(Поет).
Как пленительно носит она
Ожерелье на шее своей!
Как медлительно блещет луна
Млечным светом в алмазах на ней!..
МЕДСЕСТРА. Погоди, Нутелла, кто-то идет сюда, и он тебя слышит!
Мелодию продолжает флейта, сопровождаемая лютней. Входит Пациент. Нутелла прячется за Медсестру.
(Пациенту) Кто ты на самом деле?! Ты – живой, но слышишь голоса мертвых. Ты видишь мой дух, я чувствую… О, я узнала тебя! (Склоняется перед ним). Не бойся его, Нутелла.
ПАЦИЕНТ.(Медсестре) Ты – не то, чем кажешься. В тебе – огромная древняя сущность. Кто ты? Тебя еще не было в моих видениях. Ты знаешь меня? Почему ты кланяешься мне?
