В среду я встал рано утром, нашел буклет с номером ресторана быстрого питания, который я взял в торговом центре, и заполнил анкету на обратной стороне. Затем, дождавшись, когда родители окажутся вдвоем на кухне, я оделся, забежал взять из холодильника яблоко для перекуса и как бы между делом сообщил отцу, что иду на собеседование. Реакция матери не смогла ускользнуть от меня. Она хоть и пыталась это скрыть, но с интересом посмотрела в мою сторону с явным желанием разузнать у меня побольше об этой работе.
Хотя реально ходить на собеседования не было никакой необходимости, я все же решил подстраховаться на случай, если матери вдруг вздумается связаться с работодателями, которые якобы меня продинамили, и выяснить, приходил ли к ним такой-то молодой человек. Поэтому причина, по которой меня не должны были взять на работу, должна реально существовать, и мне очень захотелось с этим поразвлечься.
Моей первой жертвой стал ресторан "Бургер Хаус", который располагался на втором этаже молла, в одной из секций фудкорта. Подойдя к стойке обслуживания клиентов, я подождал, когда освободится один из кассиров, и молча положил перед низенькой девушкой в жёлтой футболке и такого же цвета козырьке свой заполненный буклет с анкетой. Она посмотрела на меня с явным удивлением, ожидая, что я скажу, что мне нужно, но так и не дождалась и поэтому решила, что я, видимо, глухонемой.
– Вы насчёт работы? – спросила она.
Я кивнул, пристально смотря на неё немигающим взглядом.
– Я сейчас позову директора, подождите здесь.
Она ушла вглубь кухни, явно с ощущением, что со мной что-то не так. Я понадеялся, что, быть может, она расскажет директору о том, что там пришёл глухонемой претендент, и он сразу откажет мне.
Через пару минут подошел директор ресторана, одетый в черную рубашку и брюки. Он был очень высокого роста и довольно крупный. Размах его движений при ходьбе и гордо поднятая голова давали понять, что он считает себя очень важным. Он показался мне большим черным петухом, который зашел в курятник, и вся эта жёлтая масса людей, так похожая на цыплят, разбегалась перед ним в сторону.
– Здравствуйте, – прогремел он звучным басом. – Вы на собеседование по поводу работы?
Я молча кивнул.
– Смотрите, – продолжал он напористо и громко. – Света сказала мне, что вы не говорите. Давайте пройдем ко мне в офис, я дам вам листок с ручкой, и мы вроде как побеседуем… Вас из другого ресторана прислали, наверное… Нам звонили на днях, спрашивали, осталась ли у нас ещё квота для инвалидов… Нам как раз нужен сотрудник на кухню… Работали когда-нибудь в этой сфере?
Не дождавшись ответа на свой вопрос, он вышел из-за прилавка и подошёл ко мне, взяв за плечо.
Я понял, что план мой начинает трещать по швам, и поэтому решил наконец заговорить.
– Эмм… Я вообще-то не глухонемой. Девушка, видимо, что-то перепутала…
Он посмотрел на меня удивлённо.
– А, ну так даже лучше. Вот Света, конечно, даёт… Надо будет поговорить с ней потом… Вы извините за такую ситуацию.
– Да ничего, бывает… – ответил я.
Мы вышли за пределы полукруга фудкорта, прошли вдоль бутиков в дверь с надписью "Только для сотрудников" и зашли в коридор, в котором одна из дверей оказалась входом в подсобные помещения ресторана.
Кабинет директора больше напоминал чулан, чем рабочее пространство. Втиснутый между стенами, он едва вмещал стол с монитором, клавиатурой и мышью да пару тощих стульев. Удивительно, как в этой каморке умудрялся разместиться такой крупный мужик. Впрочем, создавалось впечатление, что времени на долгое просиживание в этом заточении у него попросту не было.
