На краткий миг взгляд упирается в зелёные глаза, изучающе глядящие на меня, и я поспешно отвожу свой, скользя по комнате дальше.
Без труда нахожу висящую на стуле пижамку и спрашиваю:
– Анна Евгеньевна, почему вы ходите постоянно в одной и той же одежде?
– Паматушта, у няни Ани нет другой красивой одёжки, папочка, – тут же выдаёт Ксюша.
Я снова возвращаюсь взглядом к стопке одежды. Аня нервно комкает простынь.
– Олег Фёдорович, идёмте в ванную, я вас осмотрю.
Не хочу смущать молодую женщину ещё больше. Тем более в присутствии Ксюши. Неизвестно, что ещё может наболтать кроха! Какими-то секретиками они явно делятся друг с другом.
В ванной Анна Евгеньевна наскоро объясняет мне, как расположиться для всеобщего удобства, и я послушно выполняю всё, что она велит. Сажусь на низкий табурет, свешиваю голову в раковину и закрываю глаза, когда тонкие прохладные пальцы ныряют мне в волосы.
Девушка становится между моих расставленных ног, чуть наклоняется вперёд, копошась в моих волосах, а я открываю глаза, чувствуя её тёплый, домашний запах.
Прямо перед моим взором мягко подрагивает от плавных движений её грудь в аккуратном декольте. Мне нравится эта картина. Няня вся такая… уютная. Может, мне так кажется, потому что её любит Ксюша? Или потому что она гармонично вписалась в мой дом и наш быт?
– Вы чисты, Олег Фёдорович, – тихо говорит она мне, отклоняясь назад. – Если хотите, я могу обработать вас для профилактики…
– Не стоит, что вы, – отзываюсь я. – Теперь моя очередь?
Она непонимающе хлопает глазами, зелень становится ярче, приобретая притягательный блеск.
– Ваша очередь? – голос Анны звучит взволнованно.
– Осмотреть ваши волосы, конечно, Анна Евгеньевна, – я коротко усмехаюсь.
– Вы… хотите..? – протягивает она с сомнением, но тут же исправляется: – Сможете..?
– Конечно, не вопрос, – повторно усмехаюсь я. – Уж альтернативные формы жизни смогу обнаружить при наличии!
Аня Евгеньевна вспыхивает, словно девственница на первом свидании, и неуверенно кивает. Мы меняемся местами. Она устраивает голову на краю раковины, и я спрашиваю:
– Так же неудобно, зачем смотреть над раковиной?
– Затем, что альтернативные формы жизни хорошо видны на белом, – поучительно отвечает она. – Приступайте же! Быстрее начнём, быстрее закончим.
Я касаюсь её волос и начинаю перебирать прядки.
– А вам, значит, не нравятся мои прикосновения? Торопитесь закончить побыстрее?
– А вдруг мне слишком сильно понравятся ваши прикосновения? – поддразнивает она. – Вы же не хотите лишиться няни из-за никому не нужной интрижки?
– Почему сразу лишиться? Возможно, обоюдное желание вырастет во что-то более глубокое, чем отношения «работодатель – персонал»!
– Бросьте, вы же не серьёзно! – она закатывает глаза. – Такие мужчины, как вы, Олег Фёдорович, пускаются в подобные интрижки от нечего делать, но Золушек никогда не ждёт счастливый финал.
– Вы совсем не верите в сказки, Анна Евгеньевна?
– Я не верю в счастливые финалы, – горько усмехается она. – А сказки я люблю.
В зелёных глазах плещется разочарование, и мне хочется испить его до дна. Осушить. Горько мне, когда такие хорошие барышни разочаровываются, пусть и не я причина этого разочарования.
– Анна Евгеньевна, всё чисто. – говорю ей. – А раз так, не согласитесь ли вы сопровождать меня на благотворительном вечере в фонде «Второй шанс» в эту субботу?
Она поджимает губы и поднимается.
