Он остановился, явно раздумывая, что сказать. В полумраке сада, освещаемом лишь розоватой луной с неба, я не могла разглядеть выражения лица императора. Это точно он. Сомнений нет. Надо дожать.
— И вы один не зовёте меня благочестивой эсси.
Усмехнулась, видя его смятение. Ехидно добавила последний аргумент:
— И ваш портрет висит на стене галереи второго этажа.
Я сказала это чисто из вредности — разумеется, я не помнила лиц на гобеленах, да и темно тут. Но попала в яблочко. Дракон сдался, выдохнул:
— Вы правы. Я совершенно не умею маскироваться. Простите меня, эсси.
Он высвободил руку, встал передо мной и распустил крылья за спиной, не кланяясь и даже подняв подбородок повыше:
— Эсси Макария, прошу вас извинить меня за неуместный инцидент у водопада. Мне жаль, что я напугал вас.
Я почтительно присела в реверансе, подумав, что от меня ждут именно этого, но император повелительно махнул рукой:
— Нет, не стоит придерживаться общепринятых правил вежливости, ведь мы общаемся неофициально и инкогнито. Встаньте, эсси. Позвольте мне проводить вас до замка — если прислуга увидит вас в таком… вызывающем виде…
Он снова кашлянул, снова съел глазами мою фигурку в мокрой ночнушке, отвёл взгляд. Я оперлась на мило предложенный мне локоть и ответила со смешком:
— Мне просто не хотелось запаковываться в жуткую средневековую пижаму!
— Пижаму? — удивился император. — Что означает это слово?
— Неважно, — отмахнулась я. — В таком, по-вашему, «вызывающем» виде мы обычно спим.
— О Виуз…
Бедный император! Он шокирован. Надо его поддержать, наверное. Я усмехнулась:
— Скажите, ваше величество, как мне можно вас звать? Я понимаю, что в вашем мире имена очень важны, но мне физически трудно выговорить ваше полное имя.
— Разве Рандаверилокурт — это сложно? — рассмеялся император. — Вам необходимо тренировать язык, эсси Макария.
— Какая пошлость, — фыркнула я. — В нашем мире вас бы неправильно поняли.
— Что такого я сказал? — изумился он.
— Проще дать, чем объяснить, почему не хочу, — пробормотала. — Скажите лучше, можно я буду звать вас Курт?
Император молчал. Сейчас обидится, разозлится, прикажет меня казнить. Лютый пи… поворот, Машенька!
— Можно, эсси Макария. Но лишь в этом саду и лишь ночью.
Я наморщила лоб, глядя ему в глаза — голубые и весёлые:
— Значит ли это, что вы назначаете мне свидание? Или это такой вежливый и витиеватый отказ?
Мы остановились у почти неприметного входа, рядом с перилами которого на кусте сидела моя недавняя знакомая бабочка и светила крылышками. Курт склонил голову и ответил:
— Надеюсь, что завтра мы увидимся на вашем ночном купании.
— Надеюсь, вы не наброситесь на меня, как сегодня! — ответила я с достоинством. Курт усмехнулся, зачесав назад светлые волосы, и сказал:
— Я извиняюсь лишь один раз, эсси Макария.
— Зовите меня Маша, — поправив бретель ночнушки, я поднялась по ступенькам. — До завтра.
Главное, не оборачиваться. Он, конечно, симпатичный мужчина, но я не буду оборачиваться. Не стоит забывать, что он а) дракон, б) император, в) не слишком заботливый папаша моего малыша Некса. Эх, забыла спросить, как Курт относится к факту, что его ребёнок сбежал в другой мир. Ничего, завтра поинтересуюсь. Послушаю оправдания.
По бабочкам я быстро добралась до своих покоев. Эти милые, но беспринципные создания сгрудились в воздухе у двери, словно ожидая реакции, и мне пришлось отмахнуться от них сердито:
