Комната Варры
показалась мне пугающе огромной, ведь сейчас в ней было много света. Солнечные
лучи, проникающие из двух больших окон, щедро заливали им большую и маленькую
кровати, шкафчики и низкий, но длинный столик, сплошь заваленный куклами. Изготовленные
из фарфора, дерева, просто тряпичные, они лежали, как попало. Но одна сидела, и
её стеклянные глаза, казалось, смотрели прямо в душу. По спине побежали
мурашки.
– Игъять!
Варра потянула
меня к игрушкам, но я не смогла и шага сделать. Мягко высвободила ладонь из её
цепких пальчиков и проговорила:
– Сначала нужно
переодеться. Где хранятся твои платья?
Девочка
подбежала к одному из шкафчиков, со смехом распахнула его, и у меня дыхание
перехватило от невероятного разнообразия всевозможных оттенков. Казалось, что
это не платья, а букет цветов, над которыми порхает стайка экзотических
бабочек. Заворожённая, я приблизилась и потянулась к ткани, похожей на бирюзовую
дымку.
– Как красиво…
– Неть, –
заявила девочка и ткнула указательным пальцем в ярко-алое. – Воть!
– Тебе оно
очень подойдёт, – одобрила выбор девочки и осторожно вынула платье, будто
сотканное из лепестков роз. – Такое лёгкое!
Меня же тянул к
земле чёрный наряд, который по сравнению с платьем девочки казался совсем
мрачным и безрадостным. Он тяготил и, казалось, даже выпивал из меня силы, при каждом
взгляде напоминая о рисунках на моём теле, что скрывала плотная ткань.
– Зъятосъява, –
позвала меня крошка, и я поняла, что снова оказалась в липком плену невесёлых
мыслей. Девочка покрутилась на месте и, не дотянувшись до пуговичек на спине,
раскинула руки: – Помочь.
Я плавно
опустилась на колени и, отложив алое платье, одну за другой расстегнула
жемчужинки пуговиц, стараясь при этом не касаться ребёнка. Мне не хотелось
запачкать её нежную и чистую кожу. Девочка оказалась пухленькой, как часто у
детей перед тем, как они вытягиваются сразу на несколько сантиметров. Скоро
этот красивый и яркий наряд будет крошке мал.
Одев Варру, я
аккуратно расправила кружевные оборочки, как малышка вдруг потянулась ко мне и
коснулась щеки:
– Съеза! – Нахмурилась,
совсем, как взрослая и внимательно посмотрела на меня. – Тебе бойна?
– Нет, – я поспешила
успокоить ребёнка. – Мне не больно. Просто ты очень красивая.
– Касивая! –
довольно повторила она и закружилась на месте.
Я машинально
отметила, что ребёнок не выговаривает ещё одну букву, а потом поднялась с колен
и посмотрела в окно. Из комнаты малышки была видна аллея, которая вела к
большим воротам, и как раз сейчас они были открыты, пропуская всадника. Сердце пропустило
удар, я испугалась, что это мог быть Ирган. А в следующее мгновение в детскую вошла
Роза, неся в руках большую коробку.
– Это от
господина, – с улыбкой сообщила служанка.
– Подайок! – обрадовалась
Варра.
– Это для
Златославы, – шепнула ей Роза и посмотрела на меня. – Господин передал, что его
ещё несколько дней не будет дома.
Она поставила
коробку и принялась развязывать бечёвку, а рядом нетерпеливо крутилась девочка,
будто маленький вёрткий огонёк. Казалось, они ничуть не обиделась, что подарок
отец прислал не ей, и проявляла искреннее любопытство, что же скрыто внутри.
Мне же не хотелось подходить – я ненавидела подарки, но приходилось каждый раз
улыбаться и многословно благодарить щедрость и тонкий вкус Иргана.
