– Доброе утро? Я смотрю, у тебя хорошее настроение, значит, точно доброе.
Обеими руками поглаживаю тельце малышки, делаю потягушки.
Улыбаясь, Вера машет ручками со сжатыми в кулачок пальчиками, сучит ножками. Ей нравится!
Сегодня день открытий.
– Знаешь, дочь, мне кажется, мне тебя подменили, пока я спал. Хотя нет, это ты, я свою кровиночку ни с кем не спутаю... – А–а, я понял! Это соседка тебя заколдовала?
Вера дрыгает ножками и ручками активнее. Я попал в точку?
– Ты случайно не запомнила, как ее зовут? Нет? И я нет. Эх…
Трясу погремушкой, вкладываю ее в руку дочери. Вера сжимает ее пальчиками, трясет сама.
– Оу, а ты круто подросла за эту ночь.
Не за ночь, конечно. А с момента, как я принес ее домой из роддома. Стала чуть крупнее. Отъела щечки. И взгляд стал более осмысленным.
– Надо поесть, чтобы еще подрасти, да? Пойдем готовить тебе завтрак. И папке заодно.
Приподнимаю.
– Не понял. А кто это тебе в памперс столько напрудил, Вера Николавна? Ты с таким полным мешком килограмма на два потяжелела. Давай–ка избавимся от него.
Раздеваю Веру, приговаривая:
– Скажи мне, дочь. Что такое с тобой вчера было, а? Со мной, значит, плачешь, а с какой–то левой девчонкой любовь–морковь?
– А–ау, – довольное в ответ.
– Что она такого сделала, что ты уснула аж до утра? Молчишь? Не знаешь? И я не знаю. А мы возьмем и спросим при случае, какое заклинание она использовала. А пока... Давай договоримся сегодня дружить друг с другом, да?
– А–уа.
Это согласие? Мне кажется да.
Первые дни боялся даже прикоснуться к ребенку. Думал, она хрупкая, а я такой большой, грубый, повредить могу. Едва не впал в отчаяние.
К счастью, спасла патронажная медсестра. Женщина пенсионного возраста пришла, показала, рассказала, что как куда сколько. Помогла с выбором детской смеси, с размером памперсов. Сказала, когда и по сколько кормить ребенка. Я ведь даже не знал, как подмывать девочку. Она научила.
Раньше я был далек от всего этого. Надя пыталась что–то рассказать мне, научить, я не вникал. Наивно думал, что она сама со всем разберется и справится, а я просто буду на подхвате: подержать, подать и прочее.
Если бы жена мне все рассказала…
После «науки» патронажной сестры стало легче. Я смелее. Вот только не понимал, почему Верочка плачет почти все время.
Может, болело что. Может, ей нужна была мать.
Пигалица ее успокоила в два счета.
На раз–два снимаю памперс. Вера сама рада избавиться от нее. Гулит что–то на своем языке, кулачок сосет. Голодная.
Осторожно протираю детские складочки специальными салфетками.
– Во–от, теперь чистота и порядок, – подмигиваю малышке. – Доча, ты не в курсе, какая мода сегодня с утра? Платье, юбка или штаны? Ты что выбираешь?
Дочь лупает умненькими глазками. Они у нее большие, круглые. Иногда мне кажется, через них на меня смотрит жена.
– Думаю, сегодня будет юбка.
Надя накупила всякой детской одежды с запасом на вырост. Все продумала, все приготовила.
Потому что она знала, что я останусь один!
Как могла, постаралась облегчить уход за нашим ребенком.
