— Спасибо вам, Демид Кимович, за всё. — Сказала девушка, набравшись храбрости. — Деньги я все отработаю, вы на этот счёт не переживайте. Стараться буду изо всех сил. И знаете, что. Вы оставшееся заберите лучше. Чаевые здесь, оказывается, неплохие. Мне хватит их на проживание. — Протянула она все купюры, что Суровый ей вперёд уплатил как о-о-о-очень большой аванс. — Лучше, если как все буду получать, по факту, а не наперёд.
Олеся так и стояла с протянутой рукой. Мужчина не шелохнулся. Он вообще выглядел как статуя. Девушка не намеревалась отступать. Что ж, если сам не берёт, надо сделать, чтоб взял. И переступая через все свои страхи, она взяла его за руку, перевернула ладонь вверх и положила туда деньги. Только не ожидала, что ловушка захлопнется, а её ручка попадёт в плен.
Демид малость обалдел. Пальцы его сами сомкнулись, захватывая холодную ручку. Зрачки девушки тут же испуганно расширились, а сама она дёрнулась. Не отпустил. Увидел, что сиганёт от него. Тут как бы не обратиться! Его нещадно вштырило от простого прикосновения к нежной коже. От того, что сама Леся его за руку взяла.
— Бэмби, харе дёргаться, будто тебя на электрический стул посадили! — Рыкнул Суровый. — Я к тебе пристаю разве?
— А чего вы? Зачем тогда? П-пустите!
— Хватит. Я сказал, хватит! — Одним рывком прижал к себе и сковал стальными объятиями, чтобы не рыпалась пока и не трепыхалась. — Успокойся. Дыши. Просто стоим. Просто дышим. — Себя он успокаивал или её — сказать сложно.
Ноздри оборотня раздувались, жадно вдыхая аромат девушки. Естественный, не забитый духами. Леся пахла вкусно и просто. Как человек. Потому что и есть человек. Она перестала сопротивляться. Замерла как кролик, ожидающий, что его незамедлительно сожрут, но осознавший — бежать бесполезно.
— Видишь? Ничего не происходит. Стоим рядом и всё.
— Вы меня касаетесь.
— Угу. И это нормально. Ты тоже меня касаешься. Я же не кричу, что меня насилуют или убивают! — Буркнул мужчина.
— Неправильно это, Демид Кимович. У вас дома жена и сын. — Пролепетала Леся. — А я не такая. И вообще больше никогда и ни с кем. Отпустите меня пожалуйста.
— У меня дома сын. Жены нет пять лет как. — Сообщил оборотень, догоняя чего она так воспротивилась. Одна причина ему известна, теперь нарисовалась другая и он сразу стёр, чтобы девушка не воспринимала его как объект с надписью «не трогать, женат».
— Простите. Я не знала.
— Откуда тебе было знать?
— Сын вас ждёт. Поезжайте. А я сама доберусь. Не надо меня больше возить. и возиться со мной тоже. Вы хороший человек. Я хочу и дальше о вас так думать. — Очень осторожно подбирала слова Леся.
— Бэмби, я как прежде отвозить и привозить буду. Это не обсуждается. А сын не один. С ним няня. Сейчас отпущу. Сядешь в машину. Бежать не рекомендую, чревато последствиями. — Предупредил Суровый.
— Демид Кимович…
— Просто Демид. Не чужие мы.
Когда он понял, что не чужие? Когда впервые услышал её шаги? Когда погнался и не захотел упускать из виду? Когда боль её почувствовал как свою? По-хорошему, ему бы не приближаться к ней. Оставить в покое. Но изнутри выворачивало. Знакомое чувство. До боли знакомое…
Перепуганные глазки на миг глянули на него, едва дал свободу действий, но тут же опустились, разглядывая очень интересный асфальт. Суровый открыл дверцу и девушка села в его тачку. Сама. Хотя внутренний протест ощущался.
