Лучше вернусь домой, завтра же отправлюсь в клинику, попрошу как-то отменить мой отпуск… Медсестёр не хватает, уверена, мне пойдут навстречу.
Но сначала всё-таки надо изучить договор.
Прикрыв дверь комнаты, спешу к шкафу. Выкладываю на полочку бельё из жёлтого пакета, достаю чистую, сухую футболку и брюки. Поглядывая в окно, снимаю влажную одежду, меняю её на нормальную, наблюдая, как со стоянки к воротам подъезжает автомобиль Тимура, останавливается. Интересно, зачем?
Нет, не моё дело. Мне надо прочесть договор.
Переодевшись и причесав растрёпанные волосы, достаю из бокового кармана сумки тонкую папочку с десятком листов в файлах. Плюхаюсь на кровать. Так, что там у нас?
С каждым прочитанным абзацем моё сердце бьётся всё быстрее. Прикольно вообще… Оказывается, по условиям договора весь месяц мне нельзя пользоваться соцсетями, мессенджером и просто интернетом. И выходить за пределы домовладения без специального разрешения, каждый раз необходимо выписывать пропуск исключительно с резолюцией самого Тимура Азаматовича Шитаева. Глупость какая… Будто я нахожусь на режимном предприятии или в тюрьме.
Наконец, добираюсь до пункта о неустойке.
Мои глаза расширяются, роняю договор на пол. Сумма неустойки огромна. Она в три раза превышает месячную зарплату, ту самую космически солидную зарплату, на которую я, как дурочка, повелась. Представитель Тимура был добродушно любезен, даже угодлив, всячески нахваливал моё умение находить общий язык с детьми, убеждал, что Ильяс от меня просто без ума. Я размякла, растрогалась, да и подписала, доверившись практически незнакомому человеку. Это было очень глупо и неосмотрительно, но я понятия не имела, что в папке с договором спрятана настоящая бомба.
Что делать? Я закрываю лицо руками и пытаюсь успокоиться, но только чувствую, как моё дыхание, наоборот, учащается, в груди становится тесно, словно кто-то сдавил моё сердце в кулаке. Слёзы подступают к глазам. Начинаю себя накручивать.
Если я сейчас разверну свой заносчивый павлиний хвост и уйду, как мне выплатить такие деньги? Это же неподъёмная сумма. Мне придётся брать ещё один кредит, что ли? А потом несколько лет выкраивать целое состояние с жалования медсестры... Нет, я не могу себе такого позволить. Надо заткнуть свою глупую гордость поглубже. Сохранить стабильность. Другого выхода нет. Моя дочь должна расти в спокойствии и безопасности, нормально питаться, пользоваться необходимыми вещами. Ради неё я готова на любые жертвы.
Ничего, один день прошёл. Завтра будет новый. Не так уж и долго мне терпеть вольности этого… хама. Всего. Один. Месяц.
С силой выдыхаю. Поднимаюсь, подхожу к зеркалу. Вытираю слёзы.
- Я справлюсь, - убеждаю своё отражение. И, кажется, уже почти верю этому сама.
Поднимаю договор, складываю его, убираю обратно в сумку.
И иду к двери. Распахиваю. И прямо на пороге с размаху врезаюсь лицом в грудную клетку Тимура.
- Да блин… - медленно поднимаю глаза и натыкаюсь на пристальный, недовольный взгляд.
- Мы не договорили, - глухо, через уголок рта, - Собирайся, поедешь со мной.
Он делает шаг вперёд, вынуждая меня вернуться в комнату.
- Зачем?
Он внимательно скользит взглядом по моей фигуре. Задержавшись на некоторое время на груди, кончиком языка слегка облизывает нижнюю губу. Кислорода в комнате как будто становится меньше.
