– Анна? Что ты там делаешь? А, пофиг…
Он расправил руки, чтобы девушки смогли выбраться из его объятий. Когда они поднимались, он почувствовал, как ему в щеку тычет длинное ухо. Парень убрал голову, чтобы лишний раз не соприкасаться с незнакомками.
Из окна дул ветерок, но он ничего (и никого) не остужал, потому что в покои к обеду набежала духота с улицы (или из помещения все еще не выветрилась ночная жара).
В покоях появился сквозняк, но вскоре воздушного змея разрубила дверь в металлической оправе, когда ее захлопнули изнутри.
– Джон, ты уже… Проснулся. Я подожду за дверью… Я… Да, в общем… Надо поговорить.
Альвийки наспех прикрылись покрывалом, но это только сильнее смутило говорящего, потому как тоненькая простыня плотно прилегала к длинноухим девушкам, давая волю воображению (только потому, что человек продолжал пялиться). Однако он тут же вспомнил о своих манерах и решил пока не беспокоить покои.
– Так, девочки, я вам безмерно благодарен. Ночь с вами, наверное, была незабываемой. Но сейчас мне придется попросить вас покинуть эти владения… И тебя, Анна, тоже.
Паренек поднял себя с кровати, и за его ногу (худую, но сильную) схватилась рука, возникшая из-под перины. Девушка вытянула себя наружу и простонала:
– Ох, ты же обещал покатать на своем драконе…
Человек в костюме Адама надел портки, затянул их ремнем с серебряной пряжкой «Ω» и пустой кобурой.
– У меня сейчас важная встреча, и на это нет времени.
Парень начал заправлять постель. Девушки быстро оделись и направились к выходу, словно репетировали это годами, но остановились в дверях (около вешалки с серым пальто), чтобы потребовать деньги.
– С тебя двадцать чешуек, – сказала альвийка.
– Только за двоих? – спросил он.
Девушки непроизвольно посмотрели на грудные мышцы, которыми он случайно сыграл, когда положил простыню. Парень открыл тумбу и стал там что-то искать.
– Ну, мы же тебе сделали скидку. За твое обаяние, – сказала одна и подумали все остальные.
– Это очень… Благородно… – сказал он, бросив мешочек с золотыми чешуйками.
Девушки нахмурились. Девушки не попрощались. Человек, стоящий за дверью, дождался, пока эти девушки выйдут, чтобы войти после них. «Подумать только: пускают после проституток», – подумала эта личность. На вошедшем человеке был черный плащ. Длинное одеяние разделял надвое ремень с золотой пряжкой (в виде символа «Ω»). Воротник поднимался кожаной (искусственной) стеной, но это было едва примечательно на фоне худеньких плеч и аккуратной талии. Над воротником сверкали очки, а за ними зеленые, как малахит, глаза. На одно стеклышко упала прядь рыжеватых (или все еще русых) волос.
Она заметила, что хозяин просторной комнаты (в каменном общежитии с острым шпилем и металлическими наличниками) не заметил ее. Стройный плащ элегантно и бесшумно подошел к роялю у стены. Пальцы надавили на открытые клавиши. Мелодия помогла парню улыбнуться, хотя он мог просто воспротивиться тому, как плохо слышит музыку его наставница.
Она дошла до кровати, чтобы обратиться к полуголому парню. Но перед этим по зеленым глазам ударил блек ярко-оранжевого пера (торговцы магическими прибамбасами именуют такие перышки перьями феникса), а потом она заметила кусочек пергамента с надписью от руки: «Магия – это то, во что ты веришь».
– Ты опять тренировал социальную коммуникацию?
Парень улыбнулся.
– Не знаю. Наверное. Как мне рассказали, я учился торговаться. Выторговал у них полсуммы, кстати, – сказал он.
