О чём молчит лес - страница 3

В ответ на это движение дымка пред нами вздрогнула и отступила ближе к берегу, открывая удивительную красоту: на тёмной воде росли жёлтые цветы. Я потёр глаза.

– Здесь растут цветы? Почему не тонут? Где же у них корни?

– Эти цветы никогда не утонут, потому что река – их дом, а корни у них на самом дне, – прошептала она.

– Они очень красивые.

Весения сорвала один цветок и отдала мне. Он был ярко-жёлтый, с гладкими, круглыми лепестками, а серёдка была чёрной. Я не мог надивиться.

– Пахнет лучше всех земных цветов, – сказал я. – Почему такие красивые не растут на земле?

– У вас, на земле, много красивых цветов, но эти растут только в реках.

Я был одурманен сладким ароматом, и вода убаюкивала меня. Девушка дотронулась до моего лба холодной рукой…

Когда я открыл глаза, оказалось, что лежу один на спине у берега, на том самом месте, где заходил в воду. Мой кулак был крепко сжат. Я раскрыл ладонь и обнаружил там раздавленный цветок грязно-коричневого цвета, пахнущий тиной.

На следующее утро я пошёл вместе с Яриком пасти коров, был его черёд идти за стадом, потом мой будет. Я решил поговорить с ним о девушке, а он рад был, что пойдёт не один. Бог на колеснице выезжал из оборотного мира. Он уже поднимал голову над лесом, рассеивая утренний туман.

– Олесь, ты чего какой? Не выспался? – усмехнулся Ярик, обламывая прутик для хворостинки.

– Я вчера девушку встретил. Потом заснуть долго не мог.

– Ого! – присвистнул он и удивлённо заморгал глазами. – Кто же эта девушка? Какая?

– Красивая очень. Песни поёт, плавает, бегает быстро.

– И?

– Что?

– Это всё? Весь рассказ?

– А что ещё про девушку рассказать можно?

– Вдвоём покупались? До Купала не дотерпели? – улыбнулся Ярик.

– Вдвоём, – ответил я и вспомнил руки под водой и ичетиков из сестриных страшилок.

– Далеко заплыли?

– Плавали по реке вверх и вернулись, – ответил я, не желая рассказывать того, чего не понимаю сам.

Ярик окинул меня сочувственным взглядом.

– А я вчера тоже залез в камыши, отсиделся там, пока девки полоскание своё разложат, сорочки их замокнут, потом как выпрыгну! Девки кричат, руками плещут, заливаются. Я Дарену поймал, к себе прижал. Она пищит, а я говорю: «Хочешь, замуж возьму?» Она мне: «Мал ты ещё!» Я говорю: «Да где ж я мал, ты посмотри!» Она как завизжит и вырвалась!

Я посмотрел на Ярика, он смеялся, а я молчал. Так мы и шли: я слушал его, подгоняя стадо хворостинкой, стадо брело на пастбище; становилось светлее. Придя на место, сели на склон холма, на сочную от росы траву, Ярик лёг на спину глядеть на небесных коров.

– Как зовут её? Откуда она?

– Нездешняя. Не знаю о ней ничего, кроме имени.

– Плохо. Как же разыщешь её?

– Она знает, что я косить хожу, что живу здесь.

– Ну да, – протянул с сожалением Ярик, потом снял с шеи маленький серый камушек на нитке. – На, это для удачи, может, влюбится в тебя твоя девка.

Я взял, нитка была протянута через неровное отверстие.

– Сам сделал?

– Нет, нашёл. Ты его за щёку положи, чтоб наверняка.

Я положил, Ярик заливисто рассмеялся. Я толкнул его в плечо и улёгся на мягкую землю. Коровы мерно щипали траву, Ярик достал дудочку и стал играть звонкую мелодию. Как же мне отыскать Весению? Я закрыл глаза и невольно представил её льющиеся золотые локоны, холодные прикосновения и смех. Я подскочил. Смех! Ярик тоже приподнялся на локтях.

– Девок слышишь? – спросил он. – Куда это они в такую рань, неужто по ягоды?