О фее без крыльев и драконе без сердца - страница 13

И, похоже, вот так они защищают себя от монстра, которым Адам может стать? У Адерин много вопросов ко всему этому, особенно к тому, как же им удалось создать подобных чудовищ, но она не задает ни одного. Она не слишком заинтересована в том, чтобы выдавать себя сразу.

Выкинут ли ее к волкам-монстрам, как только узнают про сделку? Адерин правда не хочет проверять, насколько терпеливы обитатели замка к чужакам. Особенно к странным чужакам из других миров.

– Как вы сюда попали, минуя их? – спрашивает человек в доспехах.

Он уже спрашивал, но у Адерин нет хорошего ответа для него сейчас. Она определенно не может рассказать всю правду. Не сейчас, попозже. И аккуратно.

– Меня втолкнули в волшебное зеркало, и я упала сюда, – говорит Адерин.

По крайней мере это в достаточной степени правда, пусть и не вся. В зеркало она на самом деле вошла сама, но… тонкости. Она чувствует себя крайне неуютно, не говоря здесь правды, все-таки они ей ничего плохого не сделали, только ей ничего другого не остается.

Адерин хочет им помочь, а для этого ей нужно остаться здесь на весь месяц. Может, у нее даже получится раньше, она готова приложить все усилия.

– Кто втолкнул? – спрашивает человек в доспехах.

Ей определенно нужно узнать его имя, потому что называть его так про себя становится страннее с каждым разом. Но зато ответить на его вопрос в этот раз легко.

– Фейри, – говорит Адерин.

И человек в доспехах – или полые доспехи с чем-то внутри, звуки все еще странные – фыркают, удивительно зло.

– Кто бы сомневался. – Он протягивает ей руку. – Идемте, я провожу вас внутрь. О том, что с вами делать, подумаем утром.

– Хорошо, – соглашается Адерин.

Отсрочка до утра звучит хорошо, у нее есть время подумать, как быть дальше. Какая-то ее часть надеется, что ужасные волки-монстры не уйдут и не дадут ей уйти, поэтому она сможет остаться на месяц спокойно. Сафира наверняка заберет ее через другое зеркало, и никакие волки ей не помешают, если она того захочет. В конце концов, у Сафиры есть прекрасные крылья, чтобы перелететь любую ограду и любых чудовищ.

Можно сразу в башню куда-нибудь наверху, если захочется.

Адерин следует за доспехами внутрь, в темноту, издалека напоминающую огромную пасть уже другого чудовища, которое не скалится, не рычит, не угрожает, а наоброт – терпеливо ждет, пока глупый, незадачливый путник войдет в расставленную им ловушку и станет обедом.

Дверь открывается с протяжным скрипом, напоминающим уже тот самый рык или скулеж, что-то между.

По ту сторону коридор, слабо освещенный и странно узкий, как будто само место строили как можно более неуютным и неприветливым. Место, где гостей не ждут, да и сами хозяева живут больше от невозможности уйти куда-то еще, чем из любви к своему дому.

Адерин проходит внутрь и ежится от странной прохлады, обхватив голые плечи руками. Кажется, что внутри и правда холоднее, чем снаружи. Так быть не должно, но она ничего не говорит, только идет за человеком в доспехах.

В какой-то момент он останавливается возле висящего на стене факела, поднимает руку и тянется за ним, слегка наклонившись назад в странно неловкой позе… и у него слетает шлем, который с металлическим лязгом падает на пол и катится под ноги Адерин, бренча всеми своими острыми гранями.

Головы и правда нет.

Там, где она должна быть, только странный темный дымок, слегка дрожащий в свете факела, и все внутри доспеха – сплошная темнота, никакого тела.