– Откуда вы знаете?
– Да я тут зашел как-то в больницу, – смутился он, – ну и поспрашивал про нее. Хвалят. А больные, так просто, – он немного помолчал, подбирая слова, которые не выглядели бы так, как будто он ею хвастается – ну, очень к ней хорошо относятся, – закончил он.
– Значит, не удержались, следили за ней! – засмеялась я.
– Ну так, самую малость…
Аня была молодец! Она очень повзрослела за этот год, стала держаться как-то уверенно, пропала та детская нерешительность, которая так не соответствовала ее возрасту еще в прошлом году.
– Вот не знаю только, как она будет учиться в училище. Она же будет там старше всех лет на шесть. Вдруг ей опять станет не интересно с этим молодняком?
– А мне кажется – сказала я, – что они ее будут уважать, ведь она уже не только диплом имеет, но и поработала. Я уверена, что она там будет лучше всех.
– Да, если ей что-то интересно, то она очень глубоко копает. Она бы и врачом была хорошим, но это уже поздно. И так она закончит колледж, когда ей будет двадцать четыре года.
– Ну и что? Что это за возраст такой? Совсем еще девочка.
– Ну, не скажите, надо ведь и замуж успеть выйти, детей родить.
– Опять вы все планируете за нее. Да успеет она и детей родить, и наработаться всласть.
– Что-то я не вижу, чтобы ее парни хоть сколько-то волновали.
– Боитесь, что останется старой девой?
– Да не знаю я, чего я боюсь! – отмахнулся он от меня – Но мне за нее неспокойно.
– Ну, так это наша родительская доля такая – беспокоиться. Я, может, тоже беспокоюсь, но одно могу вам сказать: они сейчас все воспринимают не так, как мы в свое время. Раньше развод был концом света, а, особенно – если ты оставалась с двумя маленькими детьми на руках. А что теперь? Я все пытаюсь понять, переживает ли моя Катя. Нет, не вижу никаких следов. Ходит вполне довольная жизнью. Работа ей нравится, деньги платят, мальчики присмотрены и, кажется, ничего ее больше не волнует.
– Да, правил тут нет вообще – согласился Алексей Иванович. – Меня, вот, сколько раз пытались женить. А мне это зачем? Чтобы у Ани мачеха была? Не нужно ей этого. Вы же за меня не пойдете, а на другую – она не согласится, – со смехом закончил он.
Я тоже засмеялась.
– Ну, если жену искать, то вам нужна другая возрастная категория, что-нибудь «тридцать пять плюс».
– И что мне делать с этой «тридцать пять плюс»? Я-то ей зачем нужен? А мне она зачем? Для хозяйства у нас Маша есть.
Я не стала развивать эту тему и подумала, что человек, проведший пол жизни в колониях, в том числе и женских, насмотрелся на такие человеческие характеры, что ему очень сложно поверить в искреннюю любовь и верность.
Я как-то, еще в прошлый приезд, спросила его, за что Маша сидела. «За убийство» – спокойно ответил он. «Муж ее избивал, она ребенка потеряла уже на очень позднем сроке, больше родить не могла. Так она, вернувшись из больницы, его, пьяного, задушила ночью».
Как, зная эти истории, захотеть снова жениться, особенно когда тебя жена с трехлетним ребенком бросила, как поверить, что не все женщины такие?
Я переночевала и на следующий день уехала. Встретились мы только месяцев через пять.
