Перекрестившись, Малахия поспешил закончить рассказ тем, что мать Марии, покинув монастырь, вступила в еретическую связь с его младшим братом спиритуалом, которому и родила дочь. Но смущать умы дьявольскими наущениями продолжала, как и беседовать с душами умерших, предсказывать судьбы живых.
Благо, инквизиция не дремала, объявила её ведьмой и сожгла на костре.
О костре Александр, естественно, умолчал, но заметил жене: ты копия своей мамочки.
– Она заблудилась, – печально заметила Мария, – хотела поселиться в справедливой, радостной стране, а попала во Францию. Потом мы объехали всю Европу. Но везде встречали одно и то же: люди хотели и боялись её…
Всё в жене: от завитка волос за ухом до горбатенького мизинца на ноге – было мило его сердцу. Казалось, лёд проклятия растаял в груди. И всё же он знал: в нём живет злое, невероятной силы чудовище, способное всё уничтожить, если кто-то чужой дотронется до неё.
И вот надо её оставить.
Он получил уведомление о том, что ему следует прибыть в Сент-Уан, получить Орден Звезды.
«За какие заслуги?» – гадали они с Марией и решили: король вербует друзей, покупает верноподданнические чувства.
Как будто чувства – товар?!
И всё же, собирайся в дорогу, Александр!
Старый конь ещё в силе, а меч, щит и латы подновили кузнецы…
Дом в Сент-Уане, где собрались рыцари со всей Франции, поражал своим великолепием: и стены, и мебель были обтянуты золотой парчой, на столах стояла золотая посуда.
Александру, как и другим, были выданы: белый шёлковый плащ, алая шапочка с золотой пряжкой в виде звезды и золотое кольцо с финифтью, в знак обручения с королем, что воспринял он как оскорбление, и решил не оставлять без ответа.
Блеск золота, видно, многим помутил рассудок. Прежде всего, королю, который начал с того, что высмеял учрежденный королем Англии Орден Подвязки – ха-ха! и закончил тем, что учредил Орден Кутил.
Похвастать подвигами перед двумя писцами, призванными составлять летопись Ордена, рыцари не захотели, взяли реванш за столом, показывая чудеса чревоугодия. И с пьяных глаз, приняв друг друга за врага, разгромили всё вокруг в прах: навозными лепешками валялись под ногами золотые кубки…
И в этот же день – день Богоявления, англичане, пока комендант кутил в Сент-Уане, взяли французскую крепость.
Звезды явно не благоволили к Иоанну. По его расчёту рыцари должны были на Священном писании дать клятву никогда не отступать в бою и не сдаваться в плен врагу.
Но, видимо, король был пьян, когда мечтал об этом.
Наутро лишь полтора десятка из пяти сотен принесших клятву решили сдержать слово, и, протрезвев, ринулись отбить занятую неприятелем крепость. А, скорее всего, не протрезвев. И одурманенные хмелем удальцы погибли в неравной схватке.
Александра в этой горстке безумцев не было. Сорвав с себя белый шёлковый плащ, бросив под ноги коню алую шапочку со звездой, он мчался во весь опор домой. Его люди еле поспевали за ним, посмеиваясь: жена для хозяина дороже Франции.
Долетев до ушей, шутка омрачила его ум, и он снёс голову тому, кто посмел усомниться в его храбрости.
Лоб горел. Мысли были как ветки в костёр…
То ему чудилось: замок завоевали испанцы, и Марии нет уже в живых. То казалось, она птицей летит ему навстречу.
Он всматривался в даль, сердце учащённо билось: мираж!
Жизнь похожа на ад: ничто хорошо не кончается.
Смерть настигает всё и всех…
«Вернусь, прикажу возвести стены замка до неба» – решил Александр.
