Нравился он мне? Не знаю. С ним интересно. Высокий, темноволосый, смуглый. Мечтательный взгляд каре-зеленых глаз, хорошая улыбка. Нос великоват, но мужчину это не портит. Приятный голос, хорошо играет на гитаре, поёт. С поцелуями и объятиями не лезет, отношения вроде бы чисто дружеские. Говорить с ним можно о многом, он рассказывает про живопись, интересуется поэзией. На Волгу берёт с собой краски, кисточки, карандаши, рисует пейзажи. Только показывать не любит, пока не закончено.
Но летом я поступила в университет и уехала в Саратов, встречи прекратились.
На втором курсе брат снова пригласил меня на вечеринку к одному из своих друзей по желанию Толи. Здесь они оба напились, особенно брат. Наш отец болезненно и резко реагировал на выпивки сына, особенно когда сам был подвыпивши, а в праздники родители, конечно, в компании. Слава боялся отца, тот мог и ударить сгоряча, остановить отца могла только я. Слава хотел, чтобы я шла с ним, Толя не отпускал, возмущался. Вмешался ещё один друг, произошла безобразная драка. На другой день мне не хотелось смотреть ни на брата, ни на Толю. Потом я получила письмо от Толи с извинениями и предложением переписываться.
Когда я начала учиться на третьем курсе, Толя восстановился в художественном училище. Жили теперь в одном городе, но не встречались. Я даже как-то попыталась разыскать его в училище, но он не проявил ко мне прежнего интереса. А через месяц я влюбилась, как сумасшедшая, в парня с географического факультета. Пережила измену, предательство, женитьбу и развод любимого. Всё это подействовало на меня так, что в конце четвёртого курса я впала в глубокую депрессию, потеряла интерес к жизни, чуть не бросила университет. Пришлось взять академический отпуск. И тут на моём горизонте снова появился Анатолий, тоже переживший тяжелую любовную драму. Он был влюблён в девушку-татарку и испугался её разрыва с роднёй из-за выбора русского парня.
И снова встречи, разговоры. Сначала говорил только он, я молчала и слушала, постепенно начиная оттаивать. Училище Толя опять бросил, работал в городской художественной мастерской. Да, мы говорили о любви, только он о своей любимой, а я о своём любимом. А что же между нами?
Он пробовал нарисовать мой портрет: «Не смотри на меня, ты меня смущаешь». Смотрю в сторону: «О чём ты думаешь?» Портрет не получился, я так и не увидела его в законченном виде. Зато портреты любимой Кямили получались у него очень хорошо.
С зимы я снова начала учёбу. Все летние каникулы мы провели вдвоём с Толей. В парке на скамейке он первый раз ласково обнял меня и поцеловал в губы. За столько лет! А осенью он, наконец-то, предложил мне стать его женой, но договорились, что свадьба будет летом, когда я окончу университет. Пока же редкие письма, редкие встречи.
Анатолий приехал в Саратов вместе с моим братом, остановились у друзей-художников Толи. Снова вечеринка и снова пьянство. Причем он даже до общежития меня не проводил, довёл до остановки троллейбуса и поспешил назад.
А весной Толя сообщил, что его призывают в армию, ему уже двадцать шесть лет, закончились все отсрочки. Ехать по распределению мне придётся одной. Перед защитой дипломной работы я сильно нервничаю, беру билет на автобус и посылаю Толе телеграмму, чтобы встретил меня на вокзале. Подписываюсь «Галя», но он почему-то думает, что это его любимая девушка, татарское имя Кямиля переводится на русский, как Галя. Когда он объяснил мне это, я окончательно поняла, что никакой любви между нами нет, и не было. Зачем пытаться склеить то, что не склеивается?
