В этот раз мы действительно расстались навсегда. Я не получила от него ни одного письма из армии, он окончательно ушёл из моей жизни. Все последующие встречи были мимолётными, ни о каких чувствах речи не шло.
Была ли это любовь? Скорее дружба, но он на мой вопрос о возможности дружбы между мужчиной и женщиной ответил, что это возможно только в том случае, если она очень некрасива или намного старше.
Я замуж так и не вышла, работала, растила детей. Анатолий женился, но детей у них не было, жили для себя. Одно время он очень сильно пил, нигде не работал, жена от него уходила, потом вернулась. Пить он продолжал, но не так сильно, жена с этим мирилась. Картины свои, среди которых были очень неплохие, Толя забросил и вроде бы даже уничтожил. Работал долгое время рабочим на заводе, пока его не уволили за пьянство и прогулы уже в период перестройки. Да и завод вскоре развалился. Жена его жалела, опекала, он был для неё, видимо, как большой ребёнок. Что же, живут и так, но я предпочитала всё-таки растить настоящих детей. Тех, кого могла чему-то научить, что-то им передать. Вряд ли Толя мог быть кому-то хорошим отцом.
Но ведь он действительно был способным художником и интересным человеком. Светлая ему память.
Комсорг, пойдем, потанцуем.
Ну, вот и дошла очередь до того, чьи черты характера, кстати, не самые худшие, я с удивлением замечаю в своем бесконечно любимом старшем сыне, никогда не видевшем отца. Мои первые дневники утеряны, ты, сынок, можешь узнать о нем только то, что я расскажу сейчас. Ну, кроме романа «Дом на берегу».
Начну с того, что приехала в город Ковров с сильно обожженной душой. Любви я просто боялась, хотя продолжала обращать внимание на парней. И на меня обращали внимание, но совсем не те, кто бы мог понравиться мне. К тому же я была высокая по тогдашним меркам, и это ограничивало круг возможных избранников. Сейчас для девушки 173 см совсем немного, и можно не обращать внимания на разницу в росте. Тогда многие ребята были ниже меня и стеснялись этого.
Сначала я работала в теоретической группе второй лаборатории нашего отдела. Потом меня перевели в четвертую лабораторию. Пожалуй, стоит пояснить, что такое лаборатория в том научно-исследовательском институте. Это огромное помещение, сплошь заставленное письменными и лабораторными столами почти вплотную друг к другу. Между столами узкие проходы, на двери в лабораторию кодовый замок, надо знать код, чтобы войти сюда. Выйти тоже не просто, нужно записать в журнал на столе дежурного время ухода и прихода. В лаборатории около 70 человек, женщин всего 12. Самой старшей Фаине 38 лет, самой младшей Любе 18. Столов на всех не хватает, новичкам приходится временно занимать столы тех, кто сейчас находится в командировках. Командировок много, и они достаточно длинные. Ведущим специалистам приходится проводить в командировках большую часть своего рабочего времени. Еще на институт постоянно спускают разнарядки на уборку картофеля, строительство дорог, на сенокос и т.д. Естественно, на такие работы посылают в первую очередь молодых специалистов, ведущих не трогают. Мне тоже пришлось побывать на всех этих работах, кроме, разве что, строительства дорог. Я всегда говорила, что мне надо было окончить университет для того, чтобы научиться убирать картофель, до этого как-то не приходилось.
Возвращаюсь с сенокоса и вижу новичка за столом нашего начальника лаборатории. Причем начальник как раз вернулся из командировки, стоит перед ним и объясняет, что стол надо бы освободить. А тот сидит, вальяжно развалившись, и освобождать стол не торопится. Вроде того, я не сам сюда сел, посадили. Достаточно нагловатый товарищ.
