Третья корова – восемь-восемь. Четвертая – восемь-восемь. И так далее – восемь-восемь да восемь-восемь.
Его сиятельство оторвался от тетради и утомленно провел ладонью по лбу.
– Хэрриот, дорогой мой, нельзя ли чуть разнообразнее? Я начинаю утрачивать интерес.
Все шло гладко, пока в станок не вошла корова, которая прежде разнесла его. И как мы теперь заметили, поцарапала при этом шею.
– Поглядите-ка! – воскликнул пэр. – Это не опасно?
– Нисколько. Просто царапинка.
– Отлично. Но вы не считаете, что ее надо бы чем-нибудь смазать? Немножечко этого…
Так я и знал. Лорд Халтон был горячим поклонником пропамидинового крема фирмы «Мей и Бейкер» и использовал его для всех царапин и ссадин, какими обзаводились его коровы. Он обожал эту мазь. Но к сожалению, выговорить «пропамидин» ему никак не удавалось. Как, впрочем, и никому в его имении, за исключением Чарли, старшего на ферме. Называл он эту панацею «пропопамид», но его сиятельство свято ему доверял.
– Чарли! – громогласно позвал он. – Вы здесь, Чарли?
Чарли вынырнул из водоворота на скотном дворе и приложил руку к шляпе.
– Слушаю, милорд.
– Чарли, эта чудо-мазь, которую прописывает мистер Хэрриот, ну, для пораненных сосков и тому подобного. Про… Перо… как, черт побери, она называется?
Чарли внушительно помолчал. Это был миг его торжества.
– Пропопамид, милорд.
Маркиз, очень довольный, хлопнул себя по колену под холщовыми брюками.
– Вот-вот! Пропопамид. На этом чертовом словечке язык сломаешь! Молодец, Чарли!
Чарли скромно наклонил голову.
По сравнению с прошлым разом туберкулинизация потребовала куда меньше хлопот, и мы закончили через полтора часа. Хотя произошла и трагедия. Примерно на половине одна корова упала мертвой из-за магниевой недостаточности – состояние, нередко наступающее у коров, кормящих теленка. Мгновенная безболезненная смерть, и у меня не было ни малейшей возможности что-либо сделать.
Лорд Халтон посмотрел на корову, уже переставшую дышать.
– Как по-вашему, можем мы пустить ее на мясо, если сразу обескровим?
– Ну, это типичный случай магниевой недостаточности. Ничего вредного для кого-либо… Попробуйте. Все зависит от того, что решит инспектор на бойне.
Корове выпустили кровь, погрузили ее в фургон, и пэр отправился с ней на бойню. Он вернулся, как раз когда мы кончили проверку.
– Ну как? – спросил я. – Тушу приняли?
Он помялся.
– Нет… нет, старина, – сказал он удрученно. – Боюсь, что нет.
– Но почему? Инспектор забраковал тушу?
– Ну-у… собственно, до инспектора я не добрался… Поговорил с разрубщиком.
– И что он сказал?
– Всего три слова, Хэрриот.
– Три слова?
– Да… «А пошел ты!»
– Ах так! – Я кивнул.
Представить себе эту сцену труда не составляло. Дюжий разрубщик смерил взглядом щуплого коротышку и решил, что не стоит отвлекаться ради какого-то оборванца с фермы.
– Не огорчайтесь, сэр, – сказал я. – Попытка не пытка.
– Верно… верно, старина. – Он уронил несколько спичек, расстроенно перебирая свои курительные принадлежности.
Открыв дверцу машины, я вспомнил про пропамидин.
– Не забудьте заехать за мазью.
– Ах черт! Ну конечно! Заеду после обеда. Я очень полагаюсь на этот пром… пра… Чарли, сто тысяч чертей, как его там?
Чарли гордо выпрямился.
– Пропопамид, милорд.
– А, да, пропопамид! – Маленький маркиз засмеялся. К нему вернулось обычное солнечное настроение. – Молодчина, Чарли! Вы подлинное чудо!
– Благодарю вас, милорд. – И Чарли погнал коров назад на луг. Его лицо сияло самодовольством эксперта.
