Отсюда следует, что, либо Бог является изменяемым и находится в этих измерениях, либо он не имеет ни жизни, ни разума, то есть его нет.
Бог не может быть всемогущим в силу парадокса Рассела.
Его суть состоит в следующем: «Пусть К – множество всех множеств, которые не содержат себя в качестве своего элемента. Содержит ли К само себя в качестве элемента? Если предположить, что содержит, то мы получаем противоречие с «Не содержит себя в качестве своего элемента». Если предположить, что К не содержит себя как элемент, то вновь возникает противоречие, ведь К – множество всех множеств, которые не содержат себя в качестве своего элемента, а значит, должно содержать все возможные элементы, включая себя» [1, гл. II. § 4, 5].
Следствием этого математического парадокса для множеств является парадокс всемогущества, который заключается в том, что если существо выполнит действие, которое ограничит его способность выполнять действия, то это ограничит его собственную способность выполнять действия, следовательно, существо уже не будет всемогущим. Если же существо не может ограничить свою способность выполнять действия, то оно не может выполнять самоограничивающие действия и поэтому не является всемогущим [2].
Бог не может быть вездесущим, поскольку он, по определению, считается неизменным, значит, он не может разделяться. Следовательно, он не может предоставить какие-то частицы, которые проникали бы всюду, во все измерения бытия.
Если Бог признается разумным, то он не может быть всеведущим, поскольку сущность любого живого разума состоит в стремлении к бесконечному познанию, развитию, но никак не к знанию заранее всего, следствием чего является ненужность познания, как такового, для Бога. Но ведь он – живое существо?
В подобной теологической интерпретации Бог есть сущность, надуманная несовершенными, ограниченными, смертными людьми, которые желают в таком противоречивом существе реализовать себя в виде бессмертного, всемогущего, всеведущего существа, которое, тем не менее, было бы таким же живым и сознающим, как они, не принимая в расчет того, что всё живое и, тем более, сознающее, существует только потому, что совместно, а не в одиночестве, действует, так или иначе, во времени и пространстве в подходящих для жизни условиях.
Вместе с тем, отрицание существования Высшего существа, или Бога, как это прокламируется атеистами, тоже неадекватно вследствие того, что они этим фактом отрицания Высшего, или бесконечного существа автоматически признают высшим созданием конечного человека, человечество, что само по себе – нонсенс, поскольку конечное, в данном случае человечество, по определению, не может быть вечным и вездесущим.
Иначе говоря, проблема смысла существования человечества и, вообще, всего живого, не решается ни теологами с их верой во всемогущество Бога, ни гуманистами с их верой во всемогущество человечества.
Что решит Бог не известно, а человечество катится само по себе в своей цивилизационной оболочке, как это видно уже сейчас, не к окончательному торжеству разума, а к распаду этой цивилизации.
Отсюда можно сделать вывод, что, как говорил Козьма Прутков, односторонность подобна флюсу, и надобно хотя бы попытаться устранить ее.
Для этого, по-видимому, требуется не углубляться до бесконечности в проблему божественного, с одной стороны, или человечества, с другой, а поставить вопрос по-другому – одно без другого существовать не способно.
