– Вовка, а тебе чего не спится, а? – поинтересовался Виктор, который первым делом взялся за варку яиц и нарезку толстыми шматами хлеба для бутербродов.
– Да тёща отправила меня погулять с Наташкой, – ответил Володя с набитым макаронами ртом.
– Подожди, а где же Наташа? – удивился Виктор.
– Да в коляске у подъезда спит. Я её не стал будить и таскать с собой. Она только-только успокоилась. У Ирки жирное молоко. Орёт всё время и срётся с него.
– Кто орёт? – спросил Виктор.
– Да, если честно, то все четверо орут так, что хочется волком выть, – с серьёзным видом, но с мученическим лицом ответил Володя. Он уже съел половину порции макарон и начинал поглядывать на яйца. – Наверное, яйца уже готовы?
– Ещё минут 5 варки и можно будет снимать, – ответил отец, который лишь сейчас подключился к разговору друзей.
Капитан первого ранга, общаясь с нынешней гражданской молодёжью, всякий раз отмечал колоссальные различия между курсантами и студентами гражданских вузов. Что его младший сын, что его окружение – все были с какими-то странностями, которых он никак не мог с первого раза понять и принять.
– Витя, а ты сегодня на трубу не собираешься? – спросил Володя, заканчивавший первым завтрак чаепитием с бутербродом.
– Да можно было бы, – Виктор посмотрел на отца, который тщательно чистил для себя варёное яйцо. – А Наташка?
– С нами поедет, – заметил Володя. – Она будет ещё помогать нам.
– Каким это боком грудничок может помочь на толпе? – удивился Виктор.
– Мы под неё спрячем пласты на случай облавы. Если менты будут всех гонять, то нас они не тронут, мы с коляской.
– Ну, тебя-то может быть и не тронут, а меня заберут.
– Не бзди, я скажу, что ты со мной, – успокоил друга Владимир.
– Ребята! Не страдайте ерундой. Хорошая погода. Погуляйте с дочкой, пообщайтесь и если этого будет мало, то сбегайте, покатайтесь на лыжах, в хоккей в конце концов поиграйте… Мы к обеду уедем, можете даже тихонечко музыку послушать, в шахматы поиграть…
– Нет уж, спасибо… С Витькой в шахматы играть – это всё равно, что со мной в карты или с ним на бильярде, – с ухмылкой сказал Володя.
– Поясни? – спросил отец.
– Да Витьку никто и никогда не может обыграть ни в шахматы, ни на бильярде, ему же просто нет равных!
– А, в этом смысле?! Но ты же тоже хорошо играешь в шахматы?
– Да Вы же знаете, что хорошо – это не повод садиться с Виктором играть в шахматы. Он же любого вставит и причешет так, что мало не покажется.
– Ну, так что вы, ребята, всё-таки решили на сегодня?
– Пойдем на трубу. У меня в коляске пара пластов на обмен. Да у Витьки есть ещё с десяток. Вот всё это мы вдвоём за пару часов и выменяем. Правильно, Вить?
Через 10 минут друзья вышли из подъезда. Какая-то бабка тщетно укачивала орущую на весь двор Наташку, которая увидев отца, быстро сникла и только ещё пару минут горько всхлипывала и икала, а затем вырубилась и не просыпалась до самого кормления.
Девочка уснула после того, как Володя быстро на морозе поменял ей подгузник, полностью описанный. Сделал он это с такой скоростью, что можно было операцию вносить в книгу рекордов Гиннеса. До трубы дошли быстрым шагом за 20 минут. Народ всё прибывал и прибывал. Виктор ещё на подходе к толкучке успел выменять две пластинки на три, а затем новые три на пять "демократов", которых впоследствии поштучно поменял на каких-то неизвестных штатников, которые в свою очередь на уже более-менее приличные группы. Одним словом, день обещался быть удачным. К двум часам дня проснулась Наташка. Володя покормил её из рожка, который был у него во внутреннем кармане куртки. Малышка поела и опять уснула. Вовка бегал по полю с коляской и все смотрели на это чудо с неподдельным интересом. Невысокого роста со спортивной фигуркой парень, в кожаной широкополой шляпе, в дешёвой демисезонной куртке, в очках с роговой оправой, небритый, с внешностью ни то цыгана, ни то еврея, с хорошей кудрявой шевелюрой… с коляской и пластинками в руках бегал по толкучке… Это было что-то с чем-то!?
