– Привет, Игнат!
– Привет!
– Не помешал?
– Мы хирурги привычны к побудкам. Да еще успею до утра выспаться. У тебя что-то случилось?
– Да, в общем, ничего особенного, но неприятно.
– Ну, не тяни, выкладывай! Сейчас я чайку заварю.
Камский отправился на кухню и поставил на плиту греться чайник, Ефим сел на стул за столом в комнате Камского. Через несколько минут Игнат принес две чашки с ароматным напитком и пачку шахматного печенья.
– А у тебя что-нибудь покрепче нет?
– Ефим, ты же не пьешь!
– Есть повод.
– Неужели такой серьезный?
– Стресс надо снять.
– Есть полбутылки водки, со дня рождения осталась.
– Налей рюмку!
Игнат достал из шкафчика бутыль и стопку, налил другу. Тот залпом выпил, поморщился и зажевал печеньем.
– Ну, посвящай в курс дела!
– Понимаешь, несколько дней назад поступил к нам на лечение больной с алкогольным психозом. Употреблял без перерыва больше недели. Амбал, каких я еще не видел. Два с хвостиком ростом, размах плеч чуть ли не метр. В морской пехоте служил. Ну, я снял интоксикацию, прокапали его, контакт доброжелательный установился. Я предложил ему провести несколько сеансов гипноза, чтобы снять зависимость. Он, как мне показалось, даже обрадовался. Все шло как обычно. Я погрузил его в сон, затем начал потихоньку подводить к пониманию вреда алкоголя и отвращения к нему. И вот тут он взбесился, схватил меня за грудки, пуговицы халата сразу посыпались, распрямился и поднял меня, упер головой в потолочный угол. Его глаза были бешеные, безумные, словно что-то ищущие. Со стола посыпалась документация, папки и все что стояло. Я подумал, что все, кранты. На шум прибежала медицинская сестра и позвала санитаров. Вчетвером его едва скрутили и то после введения седативного препарата. Придя в себя, он уже ничего не помнил.
– Да, неприятный момент. Мне Бахтин рассказывал про твой сеанс с Благининым? Там тоже было что-то похожее.
– Ну, так он только матюгнулся.
– Я полагаю, что ты интенсифицируешь процесс. Хочешь сделать все максимально быстро. Надо как-то смягчить методику.
– Да, у меня уже больше десятка успешных результатов.
– Как говорится, человек – это загадка, ответы у которой всегда разные. Тут не угадаешь. Психофизика. Может еще стопочку?
– О, нет! И так нарушил свою жизненную установку. Да, люди непредсказуемы, как и все случайности. Ладно, я пойду.
Друзья расстались. Камский поставил будильник на шесть ноль-ноль и погрузился в сон, чтобы утром в обновленном состоянии духа приступить к делам.
Первый и, как оказалось, решительный удар по холостяцкому положению врачей интернов из числа мужчин, набиравшихся опыта в городской больнице, нанес Камский. Он полагал, что неплохо устроился, так как снял отдельную комнату у одинокой уже в годах женщины за умеренную плату в пятнадцать рублей. Но потом начали возникать некоторые сложности: дважды молодой доктор не досчитывался нескольких купюр из своих скромных сбережений, но отнес это на свою забывчивость или неточность при подсчете. Но потом пропала целая треть средств, взятых у родителей для обручальных колец на свадьбу с Сильвией. К этому времени хозяйка подселила к себе свою племянницу непонятного поведения, у которой был ребенок, где-то и кому-то оставленный на попечение. Обеих Игнат несколько раз заставал в нетрезвом состоянии. С хозяйкой состоялся не очень лицеприятный разговор, но в ответ послышалось, мол «деньги надо лучше прятать, а не оставлять в тумбочке». Ситуация прояснилась. Оставаться после торжества на этой жилой площади не хотелось. Сильвия решила пожить некоторое время, пока не найдется подходящее жилье, на старом месте, а Камский перебрался к своему товарищу Ефиму Новоселову. Примерно через неделю молодая новоиспеченная семья сняла комнату на окраине города в частном доме. Но надо было воду носить из колонки, печи топить, и все естественное тоже на улице. И только через месяц Сильвии повезло договориться с больничным врачом гинекологом Еленой Павловной. Она сдала одну комнату на время убытия мужа научного сотрудника в командировку, связанную с учебой. Молодые люди вздохнули облегченно. Горячая вода, газ, тепло, ванная с раздельным санитарным узлом, полки с множеством подписных изданий – все было на верху блаженства. Оставалось только надеяться, что по возвращении хозяина квартиры, тот не выставит их на улицу. Но уже приближалась весна, а там завершение интернатуры и самостоятельная трудовая жизнь.
