В тот период, когда Камский ютился у своего товарища Новоселова, все свободное время он отдавал поиску жилья. Ефим в очередную пятницу уехал домой, а возвратился только в понедельник в приподнятом настроении. На правой руке у него сверкало золотым отливом обручальное кольцо.
– Поздравляю тебя Ефим с окончанием холостяцкой жизни! – сказал ему Игнат при встрече.
– Спасибо. А ты, как я вижу, уже собрал вещи.
– А что их собирать, полчемодана.
– Нашел квартиру?
– Да, на краю города и без удобств.
– Не лучший вариант. Может мне уступить вам, а я в ординаторской поживу?
– Нет, Ефим, не надо. Ты замечательный товарищ. А сам как то?
– Мы с Татьяной до окончания интернатуры поживем в разных областях. Другого варианта нет. А летом сдаем последний наш экзамен, прощай alma mater и армейская служба. Короче говоря, обстоятельства подскажут
– Понятно. Ну, пока. Спасибо за гостеприимство!
Остальные врачи-интерны, остававшиеся не женатыми, сдавались инстинкту продления рода неспешно, но неотвратимо.
Когда миновало два года работы, хирург, прибывший по направлению в районный центр Бураново, написал заявление на увольнение в связи с переходом на работу в другую теперь уже городскую местность. Главный врач задержал его на разрешенный по трудовому законодательству месяц, а потом отпустил с миром. Сразу же сложилась критическая ситуация. Оперировать больных стало некому. Полставки, правда, имел заместитель по медицинской части, он же давал наркоз в экстренных случаях и, к счастью, врач гинеколог была из местных. Хирурги соседнего крупного административного центра выезжали по звонку для оказания содействия, несмотря на то, что были перегружены, а это вылетало больнице в копеечку, в связи с дополнительными транспортными расходами.
Камский Игнат (по отчеству Павлович, но по причине молодости его называли в основном по имени и фамилии), проходивший интернатуру в городской больнице имени вождя мирового пролетариата, знал о трудностях в соседнем райцентре. Вместе с ним готовились к самостоятельной работе на хирургическом поприще еще три однокурсника, но никто их них больших побуждений к работе на районе не имел. Игнат же, заинтересовавшись открывшейся перспективой получить дополнительную практику и прибавку к скудной зарплате интерна, обратился к заведующей хирургическим отделением с просьбой направить его туда вместо убывшего эскулапа:
– Жанна Леопольдовна, отпустите меня в Бураново. Я справлюсь.
Заведующая была опытным хирургом со стажем работы более двадцати лет. Она сосредоточенно посмотрела на молодого коллегу:
– А что, это выход. Экстренные операции ты уже освоил хорошо. В июне интернатура у вас заканчивается, и вы сдаете экзамен. Значит, всего-то через пару месяцев вы уже поедете на места самостоятельной работы.
Через день Игнат уже писал заявление главному врачу Бурановской больницы о приеме на работу на полторы ставки врачом-хирургом. Весть о том, что прибыл новый хирург, молниеносно разнеслась по соседним деревням и в первый же день работы на прием в поликлинику спешно пошли больные с грыжами, липомами, атеромами и прочей патологией. Затем Камскому пришлось спешно идти в отделение, где его уже ждала женщина с полугодовалым ребенком, у которого в правой паховой области образовался абсцесс в результате воспаления лимфатического узла. Заместитель главного врача, подрабатывавший анестезиологом, накапал несколько капель фторотана на маленькую салфетку и приблизил ее к носику малыша, тот мгновенно уснул. Быстрым движением скальпеля после предварительной пункции иглой Игнат вскрыл абсцесс, удалил гнойное содержимое, вставил резиновый дренаж и наложил повязку. Хирургическое отделение стало быстро заполняться экстренными и плановыми больными. В один из дней на машине скорой помощи доставили грузную женщину, которая из-за своего веса не могла даже самостоятельно выйти, и ей пришлось помогать. Рост у нее был ровно сто пятьдесят сантиметров, а вес сто шестьдесят килограмм с хвостиком. К огорчению Камского клинические симптомы острого аппендицита были налицо. На животе у больной располагались три жировых кожных складки, нависавших одна над другой, как уступы над каньоном. Игнат решился на первый звонок за несколько дней самостоятельной работы, чтобы спросить совета у старших и более опытных коллег. Обязанности заведующего в тот момент выполнял Хостенков.
