– Доктор, к тебе можно зайти? – увидев в соседней комнате лейтенанта Камского, спросил он.
– Проходите.
– Чем занимаешься?
– Сроки годности препаратов проверяю.
– Ну, если ты занят, я сейчас уйду.
– Нет, я уже все закончил.
Камский задвинул последний ящик, поместил в полевую сумку тетрадь и вышел к майору Хлебникову.
– Нужна кому-то медицинская помощь? – поинтересовался он.
– Нет, все в порядке. Просто заглянул на огонек.
– Ну, тогда давайте ко мне в кабинет. Я чайку заварю. Согреетесь.
– Сегодня мороз под двадцать да с ветерком. А крепче чего-нибудь не найдется?
– Есть.
Хлебников оживился:
– Ну, так доставай!
Когда Камский достал из сейфа бутылку коньяка и тарелку с закуской Хлебников не смог сдержать эмоций:
– Не думал, что будет такое приятное дежурство.
Игнат поставил две кружки.
– Ну, нет! Такой драгоценный напиток надо пить из маленьких сосудов. У тебя же должны быть небольшие стаканчики.
Камский заменил кружки на мензурки.
– Ну, вот совсем другое дело.
– За знакомство! – произнес Хлебников и медленно поглотил янтарное содержимое.
– Иван Сергеевич, а почему вы оставили партийную работу? – спросил Игнат, наливая в кружку очередную дозу армянского пятизвездочного коньяка «Арарат».
За окнами медицинского пункта мела метель. Периодически из туч выныривала луна, чтобы вдохнуть холодного зимнего воздуха, кратковременно осветить казармы части и безжизненный степной ландшафт до самого горизонта, а затем вновь исчезнуть в пучине.
– Ты лучше скажи, где такой коньяк достал?
– Санитарный инструктор угостил. Он из дома посылку отправил на мое имя.
– Акопян?
– Да. Он фельдшер по образованию.
– А зачем на твое имя? Ах, да! Иначе в роте бы все оприходовали сослуживцы, – усмехнулся Хлебников. – Молодец Акопян. Хорошо придумал.
– А за что такая благодарность?
– За то, что из нескольких человек я выбрал его для работы в медицинском пункте.
– Ну, и как? Не просчитался?
– Нет. Исполнительный, грамотный. Претензий к нему нет.
– А это он тоже прислал? – спросил Хлебников, отправляя в рот небольшой кусочек подсушенного мяса, обильно посыпанного красным перцем и еще какими-то специями.
– Да. И еще несколько гранатовых плодов.
– Ну, так угости!
– Уже все раздал.
– А ты почему на выходной не уехал в гарнизон?
– Взял с собой несколько книг по хирургии, а также иностранный язык штудирую. Хочу сдать кандидатский минимум.
– В армии не планируешь остаться?
– Пока нет.
В части, кроме ротных дежурных офицеров, всегда кто-то был еще от штабных работников.
– Хорош коньячок! С таким ароматом никогда не пробовал.
Хлебников взял бутылку и перевернул. На дне была видна в стекле надпись «Арарат».
– Фирменный! – поставив емкость на стол, произнес заместитель по тылу, а затем опорожнил содержимое мензурки в рот. – Я сейчас пройдусь с проверкой, а затем продолжим разговор.
Примерно через полчаса он вернулся.
– Все в порядке. Так на чем мы остановились? Ах, да! Ты спрашивал, почему я ушел с партийной работы? С точки зрения человека обеспокоенного своим благополучием, карьерным ростом, привилегиями я поступил неразумно. Партийный аппаратчик это главный представитель власти. Фактически все в подчинении, кроме вышестоящих идеологов. А ты случаем не от других служб? – вдруг насторожился Хлебников.
– Да, специально призвался в армию, чтоб с тобой познакомиться, – расплылся в добродушной улыбке Игнат.
– Ну, наливай!
Закусив с нескрываемым наслаждением, Хлебников продолжил разговор.
