Я правда думала, что мне конец. И только сейчас до меня начинало доходить, как я рисковала. И цена за спасение уже казалась не такой неподъемной. А вот риск, на который шла — идиотским. Кому и что я собиралась доказать своей смертью? Что способна на большее? Что могу быть полезна?
— Слушай, эта работа не для тебя, — хмуро пробубнил Саныч. — Девочке не место в следаках.
— Девочке без дара — да, скорее всего, — шмыгнула я носом.
Я работала в отделе преследования несанкционированного использования ресурсов. Ведьме, которая ничего не может, самое то. Дарами там не работают — только скоростью, соображалкой и силой. Да и работка у меня не особенно пыльная — патрулировать территорию и докладывать о подозрительной незаконной деятельности. Только я же не могла не сунуть свой нос туда, куда не следовало. Но и дергать отдел реагирования по нестоящему поводу не хотелось. И я решила понаблюдать за подозрительным домом сама. А наткнулась на целую банду во главе с хорошо известным главарем-упырем. И мне еще отчитываться перед начальником за риски и последствия.
— Мне вообще нет места нигде…
— Ромка, всем, кто тут оказался, не стало места там, где они бы хотели быть, — заметил Саныч. — Но я рад, что тут.
Только внутри что-то будто стукнуло, вдох оцарапал гортань, когда на языке загорчил терпкий запах одуванчика… Тишина. Спокойствие поползло по венам, пульсируя непривычным знанием — у меня теперь есть место…
Тряхнув мокрыми волосами, я нахмурилась, и наваждение прошло.
— Саныч, я пойду, — поднялась, поводя плечами.
Эти царапины Дара покусывали кончики нервов, не давая забыть ни на один удар сердца о звере, что их оставил.
Друг остался у речки, а я зашлепала босыми ногами по вытоптанной в клевере тропинке. Усталости не было. Наоборот, чувствовала себя полной энергии, но будто взятой взаймы. И это невозможно злило.
Приют не был огорожен, стоял на поляне в лесу, и к нему вела гравийная дорога. Тропинка привела меня во внутренний двор. Я шмыгнула между старых яблонь в цвету, и дождь из лепестков осыпался мне на голову, будто меня и правда уже выдали замуж. Выбравшись на гравий, я принялась зло стряхивать цветы, когда почувствовала на себе взгляд.
Обернулась на здание, но в окнах было еще темно — не разобрать, кто там смотрит. Но что смотрели — абсолютно точно. И стоило взбежать по ступеням на крыльцо, я столкнулась с Серым лицом к лицу. Вернее, уперлась в его грудь. И подняла на мужчину глаза.
Яворский тоже не спал — прав был Саныч. И, видимо, тоже решил искупаться перед началом нового дня — от него пахло гелем для душа, а короткие темно-пепельные волосы блестели от влаги. Цепкий животный взгляд серых глаз прошелся по мне от макушки до босых ног и обратно, прежде чем он вздохнул устало:
— Не спала? — Хриплый голос не предвещал ничего хорошего.
— Нам надо поговорить. У меня проблемы.
Саныч зря старался. Да, запах медведя уже не такой резкий, но от оборотня не укрыть, что меня отодрал другой оборотень. Никак.
Глаза Серого сузились, брови съехались на переносице — он почувствовал.
— Как это произошло? — потребовал тихо.
— Мы тут будем это обсуждать?
— Я убью тебя быстрее, чем ты пройдешь мимо, — склонил он голову, а в голос продралось рычание.
— Значит, и сам не проживешь долго, — вздернула я нос. — Я не по доброй воле отдалась. Я жизнь спасала.
— В обмен на метки?! — прорычал он, схватил меня за шиворот футболки и потащил внутрь.
