— Яворский, я — не твоя, — возражала, скользя мокрыми пятками по лакированному паркету. — А ну отпусти!
Кидаться на разъяренного оборотня — та еще затея. К счастью, Сергей продолжал тянуть меня за собой на вытянутой руке, не позволяя до себя дотянуться. Разве что едва не задушил, пока впихнул в мою комнату. Я влетела в подоконник — так он меня зашвырнул в двери — и развернулась, откидывая волосы с лица:
— Придурок.
— Рот прикрой, — хлопнул он дверью так, что пластиковое окно едва не выпало. — Объясняй!
— А вот теперь не буду! — сложила я руки на груди, ходившей ходуном. — Не надо так со мной себя вести! Если ты предпочитаешь, чтобы тебе с моей работы принесли телеграмму с черной ленточкой, тогда нам не по пути! Я предпочитаю жить!
— Не место тебе на этой работе! — надвигался на меня злющий оборотень. — Дай сюда!
И он одним движением схватил за шею и притянул к себе, оттягивая ворот футболки другой рукой. Я замерла, сжав челюсти до боли, выжидая, пока он насмотрится на отметины Дарьяра. А Яворский скользил горящим взглядом по моей коже, и глаза его наливались яростью. То, что под футболкой на мне ничего не было, само по себе ставило под вопрос его жизнь после всего — не имел он права видеть меня теперь. И он это понимал с каждой секундой все четче.
— Присвоил, — процедил с отвращением Серый и, наконец, выпустил.
— Ну вот и поговорили, — одернула я футболку. — Вопрос закрыт?
— Черта с два! — вдруг рявкнул он так, что стекла в окнах едва трещинами не пошли. Думаю, если и не проснулся кто еще в приюте, то попадали с кроватей. — Ты должна была стать моей. И ты станешь моей. Поняла?
Говорила же — придурок. Бросать вызов Дарьяру мог только недалекий волк. Хотя и его я понимала прекрасно — такой удар по гордости и чести мало кто может выдержать.
— Сергей, не надо, — прохрипела я. — Он убьет тебя…
То, что Яворский пока не знал, кто именно меня присвоил, ничего не значило. Дарьяр придет за мной — вопрос времени. Может, он уже в пути. И Серый попытается не отдать.
— …Пожалуйста, просто откажись от меня…
Я взяла себя в руки, потушила взгляд усилием воли и продолжила ровно и холодно всаживать в оборотня свои остро заточенные слова. Уж лучше ранить и заставить убраться, чем допустить его смерть.
— …Я все равно тебя не люблю. Ты мне не был нужен, понимаешь? Я только отцу хотела насолить отношениями с тобой. Теперь насолю свадьбой с другим — мне без разницы.
Яворский сузил на мне свои звериные глаза. А красивый он у меня… был. Жесткие черты, острые скулы, короткая щетина…
— Нет, — оскалился, хватая меня за шею и притягивая к себе. — Не держи меня за идиота, девочка. Я прекрасно знал о твоих мотивах. Но мне было плевать. И сейчас — тоже плевать. Потому что мы зверьми выбираем, а не вот этим дерьмом, которое ты тут на меня выливаешь. И этот ублюдок никогда бы не отодрал тебя просто из жалости, если бы зверь его тебя не выбрал. И я не выдрал до сих по той же причине — твои желания для меня были законом.
— Сергей, пожалуйста, — посмотрела я в его глаза. — Я не стою всего этого…
— Ты стоишь больше. И этот, — он указал взглядом на мою шею, на которой горели отметины Дарьяра, — знает об этом.
Он выпустил, развернулся и вышел. А у меня подогнулись колени, и я опустилась на пол, распластавшись по нему звездой.
2. Глава 2
Я знал, что она сбежит. Эта ведьма будет бегать до тех пор, пока не закрою все двери, но и после этого будет биться в них до крови. Так всегда было — я оставлял свои двери и окна для нее открытыми с того самого дня, как она появилась у меня на пороге впервые…
