Спустя минут десять нас доставили к какому-то хостелу, где расселили по шесть человек в одной комнате, обещая уже завтра предоставить что-то более подходящее. Ночь мы с Варькой не спали. Она плакала, а я лишь слепо уставилась в потолок, а потом подняла руку и показала смачный фак небу.
— Смешно тебе, да? — прошептала я в темноту, обращаясь к тому, кто вольготно устроился на облаках и в который раз потешался за мой счёт. — Ну ничего, ничего. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Затем повернулась набок, накрылась подушкой с головой и приказала себе спать. Как там говорили в сказках? Утро вечера мудренее? Вот-вот!
Но наутро ситуация не разрешилась, а, кажется, ещё больше зашла в тупик. Нас до конца пар кормили завтраками и только во второй половине дня согнали пострадавших в огромную аудиторию и принялись рассказывать душещипательную историю о том, что разместить нас где-то прямо сейчас не представляется возможным. Точнее, места есть только для студентов-сирот. Остальным же предложили пока пожить в том хостеле, который нам уже предоставили.
— Тем более, — вещал кто-то из администрации института, — вуз выбил для всех вас скидку на проживание, так что койко-место в сутки обойдётся вам в сущие копейки. Это действительно большая удача и условия там более, чем приемлемые. А уж после новогодних каникул мы отремонтируем корпус, и вы все вернётесь в обновлённые комнаты.
Копейки...
Кто бы мне ещё с этими копейками помог. Но доказать в деканате, что я по факту тоже стопроцентная сирота не представлялось возможным. А между тем все студенты вокруг радовались, что повезло отделаться малой кровью. Я же ломала голову о том, где я буду брать ежедневно сумму, которой у меня не было, ведь последние деньги я ещё вчера спустила на тетради и другие канцелярские принадлежности, нужные мне по учёбе.
А теперь и их нет. Всё сгорело в огне.
И это я ещё не знаю о судьбе своих документов. Вот будет счастье, если мне ещё и паспорт придётся восстанавливать. Просто жесть!
— Причиной возгорания пожарные назвали неисправность электропроводки, так что студентам, проживающим в комнате, которая вспыхнула и полностью выгорела, будет в ближайшее время выделена денежная компенсация, — говорящая с трибуны женщина называет сумму, и вся аудитория начинает гудеть, завидуя тем, чьи вещи были полностью уничтожены огнём.
Она перечисляет фамилии, и я отчего-то жалею, что в этом списке нет меня. Плевать на мои вещи, там ничего особо ценного и не было, но как бы мне сейчас пришлась кстати это поистине огромная сумма. Я бы могла оплатить хостел на полгода вперёд и забыть о работе, полностью концентрируясь на учёбе.
Но судьба в очередной раз посмеялась мне в лицо.
— Врут про сроки, — прошептала сидящая рядом Варька.
— Что? — встрепенулась я.
— А то! — набычилась она и недовольно поджала губы. — В прошлом году горела общага у аграрки, так там тоже обещали в считанные месяцы отремонтировать пострадавшие комнаты, а на деле всех завтраками кормили целый год. Представляешь? Год!
— Год, — прошептала я обескровленными губами и в изнеможении прикрыла веки, не понимая, что буду делать и у кого просить помощи.
После собрания нам позволили наведаться на пепелище, так как многие комнаты оказались нетронуты огнём, зато были безнадёжно испорчены пеной и гарью. Всё мало-мальски уцелевшее снесли в подсобку и оставили, подписав номера комнат.
