— Нет, Инни, как я останусь? Нужно зарабатывать, как раз сейчас договорился об отличной партии масла, в Илере будут ждать...
Он запнулся, увидев выражение боли на лице подруги — оно мелькнуло и тут же пропало, сменившись легкой досадой. Ината выпрямилась и со вздохом начала раздеваться. Айк поспешно вскочил и обнял ее, заглянул в глаза.
— Ну не сердись! — с нежностью произнес он. — Мы ведь уже говорили об этом. Я не могу бросить море, я... просто не могу и все.
Ината тяжело вздохнула и высвободилась из его рук.
— Тот разговор был пять лет назад, Айки. С тех пор многое изменилось.
— Что же?
— Я не становлюсь моложе, — она развернулась к Айку, стоя в одной сорочке, и беспомощно развела руками, — понимаешь? Мне хорошо с тобой как ни с кем, но ты приходишь так ненадолго... а потом снова ждать, ждать.
— Мне тоже хорошо с тобой, — произнес Айк, глядя в пол.
Повисло молчание. Душный, теплый воздух вливался в комнату влажными потоками. На улице кто-то весело свистнул и загорланил матросскую песню.
Ината постояла еще минуту, явно ожидая от Айка хоть каких-то слов. Но он молчал. Она со вздохом откинула покрывало на кровати и легла.
— Потушишь лампу?
Айк выполнил просьбу и тоже лег, но сон не шел. Донимали жара, мысли о разбойниках и, конечно, чувство вины, к которому он вроде бы привык с детства, но от этого оно не становилось менее мучительным.
Ината была дорога ему. Она немного напоминала Крис — всегда веселая, шутит, смеется, но не жалит словами, как старая подруга. И не показывает свою боль — как и он сам. Они научились прятать ее друг от друга и просто наслаждаться жизнью и тем, что она свела их вместе.
Он понимал, каково это — ждать того, кого любишь. Понимал даже слишком хорошо. Давным-давно следовало осесть, сделать Лорну капитаном «Катрионы» и жениться на Инате. Она этого ждала.
А вот чего ждал он? Чего хотел? К чему стремился?
Как он мог жениться, зная, что «Катриона» всегда будет для него на первом месте? Даже сейчас он скучал по ней и жаждал лежать не в мягкой кровати, а на досках палубы и смотреть на звездное небо и темные громады парусов, забравших ветер в кулак.
Не скажешь ведь женщине, которая была его верной подругой много лет: «Прости, но я на тебе не женюсь, потому что больше не полюблю ни одного человека — только «Катриону». Ведь она никогда меня не предаст, не бросит без всяких причин, оставив лишь паршивую записку в две строчки».
Слезы подкатили к глазам и, переполнив их, заскользили по скулам вниз, к вискам, смачивая подушку и влажные от пота волосы. Айк повернулся на бок, свернулся калачиком и стал думать о грузе, об указаниях, которые он завтра даст Лорне. Пошить паруса можно и в море, задерживаться в Ройне не стоит. Лучше отплыть пораньше, надо ускорить погрузку. В море станет легче, там все кажется проще, да и времени на раздумья не остается.
Но в тот миг, когда он уже не контролировал свои мысли — краткий миг между сном и явью, — ему, как когда-то давно, привиделся солнечный весенний лес, наполненный пением птиц и шелестом листвы.
И друг, которого он стремился забыть, поднялся навстречу из высокой травы и с улыбкой произнес его имя.
Айк улыбнулся в ответ и заснул глубоким, спокойным сном.
***
Пока они спускались по бесконечной спиральной лестнице, рука Дирхеля так дрожала, что Крис казалось, он вот-вот уронит факел. На расспросы ответил коротко: «Проверим кое-что» — и замолчал, как рыба.
