– Не стоило тебе утомлять ее такой долгой прогулкой, – упрекнула она его. – Где вы были?
– Сидели у колодца, – ответила Олив с улыбкой. – Обсуждали планы на будущее.
– Не нравится мне это место, – решительно заявила миссис Бенсон. – Мне кажется, колодец нужно засыпать, Джим.
– Хорошо, – медленно ответил ей сын. – Жаль, что его не засыпали давным-давно.
Когда мать вместе с Олив ушли в дом, он присел на стул и, безвольно свесив руки, погрузился в раздумья. Через некоторое время он встал, поднялся в кладовку, отведенную для спортивного инвентаря, отыскал рыболовную леску и несколько крючков и, тихо крадучись, спустился. Он быстро пересек парк, направляясь к колодцу, и обернулся посмотреть на освещенные окна дома, прежде чем исчезнуть в тени деревьев. Затем, привязав к леске крючок, он сел на край колодца и с опаской стал опускать ее вниз.
Он сидел, поджав губы, то и дело испуганно озираясь по сторонам, словно почти ожидал увидеть, что кто-то наблюдает за ним, прячась среди деревьев. Раз за разом он забрасывал леску, пока наконец, дергая ее, не услышал, как что-то металлическое звякнуло о стену колодца.
Он затаил дыхание и, забыв свои страхи, принялся осторожно доставать леску, боясь упустить драгоценную добычу. Сердце его учащенно билось, а глаза сверкали. Медленно вытягивая леску, он увидел попавший на крючок улов и резким движением выдернул остававшийся отрезок. Тогда он увидел, что вместо браслета выловил связку ключей.
Со слабым вскриком он сорвал ее с крючка, бросил обратно в воду и застыл, тяжело дыша. Ни единый звук не нарушал ночную тишину. Бенсон прошелся из стороны в сторону, разминая крепкие мускулы, затем вернулся к колодцу и продолжил работу.
Более часа он опускал и поднимал леску, но все безрезультатно. Увлекшись, он забыл про страх и, сосредоточенно глядя в недра колодца, медленно и осторожно продолжал ловлю. Дважды крючок за что-то цеплялся, и высвободить его удавалось с трудом. На третий раз леску и вовсе не получилось достать, несмотря на все его усилия. Тогда он бросил ее в колодец и, опустив голову, побрел к дому.
Сначала он заглянул в конюшню, расположенную на задворках, а после вернулся в комнату и некоторое время беспокойно ходил из стороны в сторону. Наконец он, не раздеваясь, рухнул на кровать и погрузился в тревожный сон.
Задолго до того, как пробудились остальные, Бенсон встал и неслышно прокрался вниз. Солнечные лучи пробивались в каждую щель и длинными полосами пересекали темные комнаты. Столовая, в которую он заглянул, показалась ему холодной и безрадостной в темно-желтом свете, который проникал сквозь задернутые шторы. Он вспомнил, что все выглядело точно так же, как и в тот день, когда в доме лежал его покойный отец; сейчас, как и тогда, все казалось жутким и нереальным; даже стулья, стоявшие там же, где их оставили накануне вечером, словно бы с мрачным видом обменивались между собой идеями.
Медленно и бесшумно он отворил входную дверь и окунулся в благоухание утра. Солнце освещало покрытую росой траву и листву деревьев, а белый туман, медленно рассеиваясь, дымкой клубился по земле. На мгновение он замер, глубоко вдыхая сладкий утренний воздух, а затем медленно зашагал в сторону конюшен.
Скрип ржавой рукоятки насоса и брызги воды во дворе, вымощенном красной плиткой, свидетельствовали о том, что не он один уже проснулся, и, сделав еще несколько шагов, он увидел мускулистого мужчину с песочного цвета волосами, который ловил ртом воздух, подвергая себя самоистязанию у насоса.
