– Правда? – спросил он с надеждой.
– Конечно, правда, – улыбнулся Глеб. – В том числе у меня есть воспоминания, связанные с мамой. – И через плечи Глеб почувствовал, как Яков затрепетал от радости. – И тем более, у тебя же отличная память, ты-то точно сохранишь много воспоминаний. Наверняка больше, чем я. А с чем-то я помогу, а с чем-то и фото помогут. Хоть они и картинки, но всё же они содержат частичку памяти и частичку людей и тех моментов.
– У меня отличная память?
– Ну, конечно! Ты же так быстро научился считать и выучил алфавит, да и ты всегда быстро обучаешься новому.
Яков просиял, опустил голову и смотрел в сторону.
– Отличная память, – прошептал он.
Глеб дал брату несколько секунд, а потом с осторожностью спросил:
– Змей?
Яков вспомнил зачем они сюда пришли, увидел расправленный и готовый змей на бревне – утёр подсохшие ручейки на щеках, шмыгнул и кивнул.
– Да, – сказал он. – Давай запускать!
*
Печаль момента рассеивалась. Вместе братья пытались запустить их змея. Когда поднялся небольшой ветер, Глеб смог попасть в поток – и разноцветная причудливая бабочка воспарила. Но Яков что-то почувствовал спиной – обернулся и замер.
На дорожке стояла женщина среднего роста, стройная и с округлыми формами. Она была в простом светло-салатовом платье с воздушным подолом чуть ниже колен, а ноги были босые. Прямо как на последнем фото – то, что висит на холодильнике. Только не было той усталости, не было синяков под глазами, волосы не были тусклыми, и они не поредели, а поясок платья не нужно было утягивать.
Чёрные волнистые волосы качались на ветру, подол развевался, а карие глаза смотрели на Якова.
– Мама? – не веря, прошептал он.
Глеб его не услышал – он пытался удержал бабочку в воздухе и найти лучшее место и высоту лески. И он не заметил, как Яков зашагал к дорожке. А когда женщина побежала к узкой заросшей тропке – он побежал за ней с криком:
– Мамочка!
Глеб вздрогнул, словно его шарахнули током. Бабочка потерпела крушение в озеро. Глеб обернулся и увидел, что брат выбежал на дорожку и устремился в сторону тропки, ведущей в лесопарк. И его охватил странный дикий страх – словно Яков несётся к дороге, а там мчится старый автобус, который если даже и заметит ребёнка, всё равно не успеет затормозить.
– Яша! – крикнул Глеб. – Стой! Ты куда?!
Но он не отозвался, побежал по тропке – протаптывал и отталкивал высокую траву, а впереди он увидел, как мелькнул светло-салатовый развевающийся подол.
Глеб, который не увидел светло-салатового цвета и чёрных волос, сорвался с места и побежал за братом. Он выбежал на дорожку, но его дёрнуло назад к озеру и наискосок. Леска, которую он держал в руках, зацепилась за корягу в песке, а бабочка так и осталась в воде.
Глеб отбросил катушку с леской и вбежал на тропку, крича:
– Яша! Стой! Яша!
Но маленькие ножки уже пробежали по старому асфальту с трещинами и выпуклостями, и вбежали в лес в объятиях асфальтного неровного круга.
Глеб выбежал на асфальт и в суматохе осматривался по сторонам. Но ни слева, где пешеходная дорога заворачивала и плавно поднималась, ни справа, где протягивалась на несколько метров, а потом плавно опускалась и затем поднималась – не было братика. Паника и страх в Глебе возрастали. И тут он услышал впереди, в гуще деревьев:
– Мамочка! Стой!
И Глеб ринулся в лес – он бежал, отталкивая ветки кустов, и кричал:
– Яша! Яша, стой! Вернись! Яша!
