– Антонина! – Соколова легко перекрикивала цеховой гул. Антонина подняла голову. Увидела итальянца Шакку и Соколову, которая подавала ей знаки рукой, подзывая к столам раскройщиц – за перегородкой,у противоположной стены было не так шумно.
– Работа для тебя другая появилась… переставляю тебя на новую операцию, очень ответственную… Нужно втачать элементы крепления. Вот, посмотри… – Соколова вела Антонину вдоль длинного стола. Над горбом возвышавшейся серебристой материи склонились женщины и вручную «примётывали» накладки, удерживающие петли из толстой верёвки. Шакка неотступно следовал за Соколовой. Антонина побаивалась этого молчаливого итальянца, особенно, когда он тихо подходил к её рабочему месту, расправлял заинтересовавший его участок материи, разглядывал шов и, не говоря ни слова, уходил.
– Вот… – Соколова показала на извилистую линию, нанесённую мелом, – здесь нужно будет пройтись.
Антонина непонимающе посмотрела, озабоченно спросила:
– Как под лапку–то здесь подсунуть?
Соколова поняла в чём дело:
– Так для этого специальная швейная машинка будет…
Внезапно пояснения прервала Тамара. Она бесцеремонно развернула перед Соколовой чертёж, искоса взглянула на Антонину и заявила, обращаясь к Соколовой:
– Вопрос важный… отвлеку. Только недавно проклеили… – зло тыча в линии чертежа, Тамара возмущалась, – а зачем? Теперь всё переделывать.
– Ты, Тамара, не кричи. Наше дело – делать. Я не знаю, почему… Да, новые чертежи привезли.
– Что, сразу они не могут, что–ли, нормально нарисовать? Только мучают нас… – почти беззвучно матюгаясь, Тамара отошла в сторону, – новые шаблоны теперь делать… – вдруг она истерично бросила на пол картонные шаблоны для раскроя.
– Тамара, опять твои истерики, успокойся и новые сделай! – Соколова повысила голос. Махнула кому–то в глубине цеха, мол, помоги ей. Тамара взяла листы картона, показно встала ногами на сброшенные.
Соколова хмыкнула. Шакка молчал, стоя рядом, смотрел.
– Антонина, сможешь аккуратно сделать? – Соколовой удалось выровнять голос. – Ты девушка аккуратная, глазки молодые. Осталось немного и сдадим. Правда потом.... Нобиле с нашим Лифшицем разговаривал – скоро ещё больше работы будет.
Антонина посмотрела на чертёж. Взгляд застрял на странном слове в основной надписи чертежа. Она вслух прочитала: – Баллонет.
Соколова заметила её напряжённый взгляд, успокаивающе сказала:
– Да ты не бойся. Чертёж тебе не нужно читать. Разметку другие будут делать. Мелом обозначат, где шов проложить. Тамара покажет.
Антонина испуганно поглядела в сторону Тамары.
– Да ты не бойся её. Покричит и остынет.
Тамара действительно смягчилась, уже спокойным голосом подтвердила:
– Да, твоё дело аккуратно прострочить…
Соколова, видимо, вспомнила, что когда–то Антонина проявляла интерес, в какой части оболочки дирижабля будет применяться изготавливаемая ею деталь, решила объяснить:
– Баллонет – это, если по–простому, большой мешок для воздуха… под оболочкой с газом размещается… И обе они спрятаны под внешней оболочкой.
Соколова посмотрела на Антонину, улыбнулась, горделиво продолжила:
– Ну, дело в том, что газ могут стравливать, и тогда оболочка дирижабля будет сминаться. Чтобы этого не происходило форму поддерживают с помощью этого баллонета. Воздух туда нагнетают либо набегающим потоком или от специальных вентиляторов, если горизонтальной скорости движения нет.
