Виталина
Около одиннадцати лет назад
Я стояла у окна квартиры Макара, куталась в воздушную тюль, похожую на морозный узор, и любовалась резным конфетти, щедро валившим из чёрной бездны. Крупные хлопья кружились в свете далёких фонарей, на секунду зависали в невесомости и стелились парчовым покрывалом по земле.
— Не замёрзла? — подошёл сзади Макар и притёрся влажной грудью к моей, уже остывшей, спине.
— Немного, — развернулась в его руках и заглянула в расплавленную сталь глаз. Приходилось силой удерживать взгляд на приличном уровне, чтобы он не сползал ниже. Никогда не страдала скромностью, а тут от смущения кожу жёг огонь.
— Предлагаю вернуться в кровать, — хрипло шепнул Макар, чмокая меня в кончик носа. — Там я тебя быстро согрею.
— Не сомневаюсь, но мне пора возвращаться домой, — отстранилась, упёршись ладонями в плечи и краснея как маков цвет. — Иначе лекция от мамы о беременности и венерических заболеваниях обеспечена.
— Не завидую, — издал смешок Холмогоров, выпуская меня из объятий и отвешивая лёгкий шлепок по пятой точке. — Мне в этом плане повезло. По исполнении четырнадцати лет отец зашёл в мою комнату и бросил на стол методичку по половому воспитанию. Следом достал из кармана две пачки презервативов и отправил их туда же. На этом лекция закончилась.
— Может это и к лучшему, — отыскала в ворохе одеяла трусы с бюстгальтером и занялась их одеванием, стыдливо отвернувшись от Макара. — Мне с шестнадцати лет приходится выслушивать вводные при каждом позднем возвращение.
— Бедняжка, — зашуршал рядом одеждой он, совсем не стесняясь обнажённого вида. — Пожалел бы, но тебе пора домой.
— Мне ещё повезло. А вот Зойке досталось по полной, — прыснула в кулак, вспоминая перекошенное лицо подруги. Сегодня её матери в пять утра приспичило предупредить дочь об опасностях в современном, развратном обществе и провести ревизию вещей в шкафу. В результате, все юбки и платья выше колен, а также брюки, обтягивающие попу, отправились в мусорный мешок с последующим выносом на ближайшую помойку. — Её родители спят и видят выдать доченьку за батюшку с приходом. И не важно, где тот будет. Хоть в малонаселённой деревеньке в Сибири. Главное, чтобы основой брака были вера, смирение и добродетель.
— Да ладно, — замер с задранной ногой и с джинсами в руке Макар, смешно сводя брови домиком. — По ней не скажешь. Такой боевой и злобный зверёк, не знающий слово «смирение».
Улыбнулась, мысленно вернувшись на три дня назад в тот бар. Холмогоров на своей шкуре испытал злость и боевой настрой Алексеевой, скрутившей его в мгновение ока. Не стала озвучивать сей момент, уберегая поруганное мужское достоинство.
— У них квартира похожа на местечковый храм. Не хватает только росписей на потолках, — кивнула, завершая вдевание мелких пуговичек в такие же маленькие петельки. — Зойка, как может, сопротивляется родителям. Поэтому такая вредная и резкая.
— Ну, с Тёмычем она была даже очень мила, — влез в штанины и натянул джинсы на задницу, вызывающе глядя на меня в процессе застёгивания ширинки.
