Стирать приходилось часто. Этого требовал уход за двумя маленькими детьми. В то время не было подгузников и одноразовых пеленок…
В один из таких дней мама стирала, Вова спал, а я почему-то не мог заснуть.
Приехал домой отец и вместо того, чтобы помочь маме носить воду, лег спать, а мама пошла за водой.
Вернувшись, ужаснулась: шестимесячный ребенок (я) диким криком орал, а его тельце было покрыто вспухшими полосками от волдырей. Это отец шнуром кипятильника хлыстал по мне!
– Идиот!!! – взревела мама и кинулась на него, но получила удар и упала.
– Он орал (указал на меня пальцем) и спать не давал! Я с работы, устал! И ты заткнись! – грозно кричал он…
Чужой взор своими глазами не виден
Кто-то осудит маму, что мучилась сама и невольно позволяла, чтобы через пытки проходили и дети. Но осудить и назидательно изречь: «Я бы на ее месте…» куда легче, чем понять, почему это происходило.
Начнем с того, что это были восьмидесятые, где не было телепередачи «Пусть говорят» и интернета с подобающими форумами, на которых люди легко обнажают проблемы, их слышат многие и на них реагируют. А попробуйте погрузиться в ту атмосферу, где о «свободе слова» даже не помышляют и где сор не выносят из избы.
Представим на минуту, что мама пожаловалась подруге:
– Меня избивает муж!
Она бы, наверняка получила в ответ предсказуемую реакцию:
– Вот удивила, да мой дурак меня тоже бьет…
Она бы даже не дослушала ее и, перебив разговор на болезненную тему, перевела его на другую, не дослушав и не успев уловить ту ужасную разницу!
Людям свойственно рассуждать субъективно: у подруги такая же проблема, но хуже, чем у нее, не может быть! Не побывав в ее «шкуре», никогда бы не поняла той страшной трагедии, которая развернулась в семье.
Ловлю себя на аналогичном восприятии другой ситуации: по телевизору показывают истощенного до ужаса ребенка из Африки и, понятное дело, что он голоден! Мне жаль его. Но понять этого несчастного по-настоящему можно только имея свой горький опыт, вспомнив голод, с учетом глобальной разницы.
Отец продолжал безжалостно избивать маму, запугивая излюбленной фразой «Если кому-нибудь пожалуешься – убью!»
Участковый находился в районном центре, что 30 километрах от хутора.
Написать заявление?! Отец и об этом заранее предупредил маму:
– Тебе никто не поверит!
Мама своим родителям тоже жаловаться боялась и поэтому прятала и замазывала синяки.
То, что буду описывать дальше, отчетливо помню до сих пор! Это вовсе не значит, что в моем детстве не было счастливых моментов, куда хочется вернуться.
Наша семья переехала жить в другой дом в том же хуторе.
Дом был на два хозяина, и во второй половине жила прабабушка Лена (маминого папы мама).
Дом был разделен стеной, а двор – забором, но калитка была всегда открыта! Следы наших с братом босых ног скоро протоптали к прабабушке широкую и спасительную тропинку.
Прабабушку Лену я вспоминаю с теплом и трепетом сердца. Небольшой клочок земли – дворик вечного лета.
Цветы «Анютины глазки» блестели от счастья, купаясь в нежности солнышка, что росли чуть поодаль от порога, а рядом с ними, слегка сгорбившись от своего же веса, радовали глаз пионы, подвязанные веревкой к вбитым в землю колышкам. От дома до летней кухни об забор росла петунья. Она так гармонировала с нежными лилиями! Легкий взмах крыла ветерка касался бутонов, и все вокруг благоухало цветочной парфюмерией.
