Обнимая русло реки. Повести и сказки - страница 8

Итак, дикий, вредный и голодный домовой поселился в нашей квартире. Он пробежал по всем стенам кухни, выкатился по потолку в прихожую, принюхался, прислушался, ринулся в мою сторону, но резко остановился – не могут голодные домовые делить одно место с живыми духами.

– Что ты здесь делаешь и кто ты?

– Я – Комната.

– фффр, – попытался приблизиться, но тут же отпрыгнул, – зачем ты тут?

– Не твоего понимания это дело, – вздохнула я.

В это время в прихожую из спальни родителей вышла кошка и хотела было направиться на кухню, но учуяв голодного домового, зашипела, взъерошилась и одним прыжком преодолев прихожую, запрыгнула внутрь меня. Да, похоже я в этой квартире пока единственное безопасное место.

Домовой еще раз фыркнул и покатился, некрасиво шурша своими щупальцами-иглами, в сторону родительской спальни. Там он и обосновался, заняв выжидательную позицию в противоположном от окна углу под потолком, над большим пузатым шкафом на гнутых ножках.

Ему понадобилось несколько месяцев, чтобы насытиться. Он стал больше, его щупальца укоротились и стали тонкими, теперь они почти сливались с пучками ворсинок – ногами домового, отчего сам он стал похож на доброго домового в форме пушистого шарика. Но темный серо-коричневый цвет и поблёскивающие в ворохе щупалец и ворсинок крючки для ловли больших кусков живой энергии выдавали в нем существо жадное и озлобленное. Мама детей отдала больше всего своей энергии и от этого стала бледной и худой. Она была слишком занята мыслями обо всём на свете, часто ложилась спать с неуспокоенным умом, формально шептала слова молитвы и проваливалась в сон. В этот момент, момент засыпания, когда душа человека находится сразу в двух мирах, домовой и раскидывал свои сети, получая от беззащитной женщины порцию её выдохов, пучок мыслей-сомнений и самое главное – часть жизненной энергии, которая, двигаясь от мира материального в тонкий, попадала в его тёмную липкую сеть. Наутро женщина чувствовала себя уставшей, у неё болела и кружилась голова, руки не слушались, мысли путались. Она долго сидела на кухне, пила кофе или воду и старалась убедить себя в том, что всё не так плохо как ей сейчас кажется.

Через несколько месяцев, когда домовой насытился, женщина заболела. Она уже не вставала со своей кровати и сквозь полуприкрытые веки пыталась рассмотреть, что же это за «пыль» у них в спальне на потолке. Её супруг принял единственно правильное решение – переехать. Переехать туда, где много солнца и полезный морской воздух. Он не только надеялся спасти от смертельной болезни свою жену, он хотел спасти всю свою семью от беды ещё более страшной. От войны.

Я понимала, что так будет лучше для всех. Мама вдали от присосавшегося к ней домового поправится, брат с сестрой будут далеко от опасностей войны, вредный домовой, возможно, наконец покинет нашу квартиру, лишившись пропитания. Но мне было грустно расставаться с этой семьёй, а особенно с детьми. Моими первыми жильцами, милыми и добрыми, уже почти взрослыми детьми…

– Присядем на дорожку, – сказал отец семейства. Брат с сестрой присели рядышком на большой тюк, обмотанный светлой тканью. В руках девочки спокойно сидела кошка, её тоже было решено забрать с собой. Няня тоже присела на табуретку в углу, она оставалась в этом городе, и глава семейства уже подыскал ей новую работу, в городской больнице. Мама сидела напротив своего мужа на табурете, с прямой спиной, бледным лицом, лёгкой улыбкой и блеском надежды в глазах.