Елена Михайловна, перекрестившись, подошла к сундуку, возле которого на табурете сидел притихший внук.
– А здесь всё моё богачество памятное, Мишенька, – тихо произнесла бабушка, открыв крышку сундука.
На внутренней стороне крышки были наклеены пожелтевшие от времени картинки с изображениями венценосных особ – царя Николая и царицы Александры Фёдоровны. Чуть ниже помещались уменьшенные копии агитационных плакатов из «Окон РОСТА» – о периоде гражданской войны.
Погрузив руку на самое дно сундука, Елена Михайловна достала круглую металлическую коробку из-под монпансье. Там оказалась размером в половину альбомного листа свёрнутая ассигнация «екатеринки», обручальное кольцо, дутые золотые серьги, золотой червонец, на аверсе которого был изображён самодержец всея Руси Николай Второй и маленький золотой фамильный крестик с распятием.
Задержав свой взгляд на свадебном кокошнике с фатой, бабушка вынула из сундука плоский пакет и подошла к столу. Скинув тюлевую накидку, укрывающую старинный граммофон, вынула из пакета пластинку. Обтерев её ладошкой, поставила на диск. Несколько раз крытанув ручкой, опустила мембрану звукоснимателя на быстро вращающуюся пластинку. Из раскрашенного рупора-трубы донеслось долгое шуршание, потом стал слышен мужской голос, доносившийся словно из-под перевёрнутой вверх дном бочки:
Мать моя барыня,
Отец капитан,
Сестра моя Розочка,
А я шарлатан…
…Анатолий Коренев был единственным ребёнком в семье, проживавшей в городе Томске. Окончив классическую гимназию, директором которой был его отец, и где давали гуманитарное образование, в основу которого было положено преподавание древних («классических») языков: латинского и греческого, по настоянию родителя поступил в университет на юридический факультет. Однако не суждено Кореневу-младшему было получить высшее образование по причине драки. И это случилось накануне выпускных экзаменов. Избившему своего однокурсника, сына богатого купца, грозил ещё и тюремный срок. И только ценой неимоверных усилий отца Анатолия судебное делопроизводство было прекращено. А самого забияку было решено в добровольно- принудительном порядке отправить в ссылку на Дальний Восток для «прочищения мозгов». Так решил строгий родитель, репутация которого была безупречна: помимо директорской работы он был ещё и депутатом городской думы.
В сопроводительном письме, адресованном своему давнему приятелю, становому приставу Зейского уезда, отец Анатолия просил пристроить своего непутёвого сына на полицейскую службу.
Вот таким образом Анатолий Коренев оказался на земле дальневосточной. И это произошло накануне первой мировой войны…
Внимательно прочитав письмо от Коренева-старшего, пристав долго, изучающе, глядел на Анатолия, покручивая пышный ус. Без лишних вопросов усадил младшего Коренева подле себя в бричку с резвой лошадкой в упряжи и рванул в то село близ Зеи, где уже основательно обустроились недавние переселенцы – семья Кушниров.
Переговорив с сельским старостой, не собирая схода, определили нашего несостоявшегося юриста на полицейскую службу с выдачей тому индивидуальной для ношения медной бляхи с двуглавым орлом, на которой был выбит номер уезда и надпись «Сотскiй»…
Помимо надзора за соблюдением общественного порядка на селе, соблюдения противопожарной безопасности и санитарного состояния, предупреждения преступных деяний местных жителей, Коренев принимал участие и в этапировании каторжан до места отбывания срока. Особой деликатностью и хладнокровием на этапе не отличался. Наоборот, был жесток и дерзок, избивая до крови закованных в кандалы и наводил «шмон», выворачивая карманы и вещи каторжан. За что и получил прозвище «зверь».
