– Ну, это уж позвольте мне решать: кто мог, а кто не мог быть убийцей, и у кого есть алиби. Ладно. Спасибо. Можете идти отдыхать. Прошу вас никуда из пансионата дальше пляжа не отлучаться, пока идёт расследование.
– Хорошо, – ответила я и вышла.
У дверей меня встретила Глафира:
– Ну как? Что спрашивали?
– Да ерунду всякую. Кого видела в день убийства. Просил рассказать об отдыхающих, что знаю. Я сказала, о ком что слышала и кого видела, примерно в то время, когда убили девушку. Сказала, что у нас с вами есть алиби, мы вместе отдыхали на пляже. Не волнуйтесь. Ладно, я пойду к себе. А вы ещё будете тут?
– Конечно, меня же ещё не вызывали. Потом пойдём на пляж поболтаем?
– Хорошо, пойдём, – ответила я.
Через два часа, уже лёжа на пляже, мы обсуждали происшествие.
– А знаете, – сказала Глафира, – преступления не закончились!
– Как так! – подпрыгнула я.
– А вот так! Я слышала сегодня, Гуревич жаловался, что у него пропало портмоне. У нас ещё и воры есть! Вот ужас-то! Надо скорее уезжать отсюда!
– Хм… кому нужно его портмоне, может, завалилось куда? Найдётся, я думаю. Разве раньше в пансионате бывали случаи воровства?
– Так раньше и случаев убийств не было!
– Ладно, пойдёмте лучше погуляем. Хоть погода хорошая.
Мы встали и пошли вдоль берега.
– А давайте посмотрим на место убийства, – предложила Глафира. – Я ведь там так и не была. Идёмте, покажете, где вы её нашли! Очень хочется посмотреть.
Я поёжилась:
– Ну что там смотреть? Очень неприятное воспоминание. Мне не хочется туда идти, – стала отказываться я.
– Ну, пожалуйста! – упрашивала Глафира. – Я никогда не была на месте преступления! Это, должно быть, так загадочно.
– Хорошо, пошли, – сдалась я.
Дойдя до бухты, мы осторожно заглянули за поворот моря. Там было тихо и пустынно.
– Где вы её увидели? – шёпотом спросила Глафира.
– Вон там. Метрах в трёх от воды. Вон у тех кустов, видите? – зашептала я в ответ.
– Вижу. Пошли поближе?
Глафира, осторожно ступая, пошла вперёд. Я пошла следом за ней. На песке виднелись обрывки ленты, которой было огорожено место, где лежало тело девушки. Сейчас никаких следов уже не было. Только сильно затоптанный песок.
– Да, – сказала Глафира. – Место преступления. Я люблю детективы. Надеюсь, тут всё осмотрели внимательно. И никаких улик не пропустили, – она пошарила ногой в песке. – Вот бы найти улику, и по ней определить убийцу!
– Да здесь всё уже осмотрели сто раз, – предположила я, – пойдёмте обратно.
– Да-да, – откликнулась Глафира, – сейчас пойдём.
Я подошла к морю и задумалась.
– А это что такое?! – услышала я возглас Глафиры.
Быстро обернувшись, я поспешила к ней:
– Что? Где? Вы нашли улику?
Недалеко от кустов, где нашли тело девушки, лежал портмоне, наполовину откопанное из песка.
– Портмоне! – воскликнула Глафира и хотела его поднять.
– Стойте, не поднимайте, может, это убийца обронил в борьбе, и там его отпечатки, – сказала я, удерживая её.
– Слушайте, а уж не портмоне ли это Гуревича?! – спросила Глафира.
Мы переглянулись.
– Надо срочно сообщить полиции, – сказала Глафира. – Вы идите, а я покараулю. Ирочка, только, пожалуйста, побыстрее, а то мне одной страшно.
– Может, лучше позвоним и будем обе ждать? Мне не хочется вас оставлять одну. У меня есть визитка полицейского, и телефон с собой.
– Уф, ещё лучше! – откликнулась Глафира. – Звоните!
Полицейские прибыли через пятнадцать минут. Грузно ступая по песку, к нам приближался мрачный полицейский.
