Но сейчас я почему-то подкупил человека. Как-то само вышло. Стоило подумать, что Мишаню выволокут отсюда полицейские, стало не по себе.
— И что ты пришел? — Мишаня словно обиделся на меня.
— Прости, что так получилось со спором. Экстренные обстоятельства. — Обычно шведы не говорят о личном, но с этим медведем почему-то хотелось поделиться наболевшим: — Я истинную нашел!
В этот момент Мишаня схомячил сразу три розы, закусил палкой колбасы, а потом залил все это еще одной пинтой пива.
— Поздравляю! — Он встал на жердочке барного стула и оказался почти вплотную ко мне. Всхлипнул как-то странно и прошептал: — Я в туалет.
И его словно ветром сдуло. Причем минут на пятнадцать.
Мне уже даже от лис сообщение пришло. Правда, в нем не было ничего утешительного: симка явно была оформлена на левое лицо, а звонков с этого номера словно вообще не существовало в природе. Нулевая карта.
Как такое может быть?
Одна только туфелька была подсказкой — я знал, что запах принадлежит медведице. Именно поэтому я собирался попросить Мишаню о помощи. Мне явно кто-то путал следы.
Когда Мишаня вернулся, он гневно посмотрел на туфельку.
— Этой туфелькой можно небольшие митинги разгонять! Убери ее с глаз долой!
И вот тогда я понял, что либо сейчас попрошу его о помощи, либо никогда не смогу и потеряю кучу времени.
А он взял и отказался!
— Это из-за спора?
— Конечно! — Мишаня выглядел взбудораженным. — Ты слово не держишь. Какая помощь?
Я нащупал в кармане таблетки. Я снова приготовился, ведь собирался завершить начатое.
— Мне нужна твоя помощь. Если я выиграю — поможешь?
— Если даже продержишься вровень, помогу. Но так и знай — рассвет нас не разлучит. Понял?
Я кивнул.
Нулевая симка значит, что меня хотят запутать. Может, даже специально разработали запах в лаборатории, чтобы сбить меня с пути. Если я одержу победу над Мишаней, то, как говорят здесь, убью двух зайцев.
— Ты платишь! — вдруг сказал Мишаня. — Я уже потратился.
И посмотрел на стройный ряд пустых кружек, которые не успевал убирать бармен.
Хм, пожалуй, победить будет не так уж трудно.
***
Аня
Алрик поставил пустую кружку на барную стойку, отставая от меня на глоток. Над его верхней губой осталось немного пены, и я не поняла сама, как протянула руку и смахнула ее пальцем.
Волк недоуменно моргнул, потом впал в ступор, а я уткнулась в букет.
Мясные розочки, все красные от приправ, были абсолютно безвкусными.
— Моя истинная — из медведей, — решил меня добить Алрик.
— Есть перец? — Я посмотрела на бармена, и тот молча выставил на барную стойку перечницу.
Я от души присыпала очередную розу черным порошком и одним махом откусила ее со шпажки.
— Не буду тебе помогать, пока не выиграешь, — напомнила я, делая бармену жест рукой повторить. Нет, не перец, а пинты пива.
— Маленькая дружеская подсказка? Раз мы так близки? — Алрик постучал по своей верхней губе, напоминая о том, как я распустила руки, и я рвано выдохнула.
Какие же у него губы! Так и хочется хоть один раз поцеловать, проверить, такие ли они мягкие и нежные, как кажется. Может, вырубить его и попробовать на вкус?
Нет, нельзя так с сестрой. Да и с Алриком некрасиво выйдет.
На меня словно наваждение рядом с ним находит — глупости думаю. Не зря говорят, что медведицы — самые необузданные в своем влечении. Вон как меня накрывает. Это же мужчина сестры, надо очнуться. Выиграть у него спор и держаться подальше.
