Я подняла кружку ко рту и вдруг заметила, как Алрик, прикрываясь пенным, закинул в рот какую-то таблетку.
Озарение пришло мгновенно, а реакция была еще быстрее. Не успел он захлопнуть рот, как я уже сжала его челюсть и быстро изъяла с языка белый кругляшок.
— Так вот почему ты тогда продержался! Мухлюешь! — Я все еще сжимала его нижнюю челюсть рукой и вдруг поняла, как мы близко и что я только что сделала.
Мигом отпустила волка, села на свой стул и посмотрела на таблетку.
Если сейчас приволоку его с доказательствами к главе, то сразу получу победу, но мне не хотелось так делать. Хотя и должна по всем правилам.
Я посмотрела на Алрика, который вмиг напрягся, но не проронил ни слова оправдания. А ведь я могу под этим предлогом устроить еще один раунд, только честный. Еще раз увидеться с ним. Еще раз поговорить.
От этих мыслей уже сейчас больно и голова кружится, что же дальше будет? Определенно, только хуже мне будет! Втюрюсь по самое не балуйся и пропаду, а он — истинный сестры. Вон туфельку как ногами зажимает на полу, чтобы не потерять.
Нет, это надо заканчивать здесь и сейчас.
— Мишаня… — Алрик смотрел на меня предельно серьезно.
— Не проси закрыть глаза. Я знаю, что это. Вот доказательства, да еще с твоим запахом.
— Мишань, у тебя что-то с губами. — Блондин придвинулся ближе к моему лицу.
Я поднесла руку ко рту и надавила пальцем на губу. Правда, какая-то она не такая, будто опухла.
— У тебя редкая аллергия?
— Какая аллергия? — вдруг встрял бармен. — Он половину перечницы на свой букет высыпал и съел!
Алрик придвинулся еще ближе и вдруг повел носом. Опустил взгляд на мои губы, и вот сейчас я почувствовала, как их припекает. Не от половины перечницы, а от взгляда оборотня.
Аня, это же истинный сестры! Очнись!
Бармен с громким стуком поставил рядом с нами две кружки пива, но мы даже не дернулись. Кхекнул — не двинулись.
Алрик еще раз повел носом.
— Чем это пахнет?
— Копченостями? — Мой голос сел.
— Нет, не то…
Он так близко, что еще немного — и я наброшусь на него. И тогда посмотрим, кто сильнее — маленькая влюбленная медведица или большой чужой волк.
Нет, нельзя! Скорее всего, он отвлекает, потому что я раскрыла его хитрость с таблеткой.
— От твоей туфли несет за версту! — рыкнула я и резко отвернулась, задела локтем кружки с пивом.
Пш-ш! Оно полилось со стойки прямо на туфельку под ногами.
— Больше не пахнет, — вырвалось у меня.
И мне было стыдно за радость, которая при этом меня охватила.
***
Алрик
— Fan!Vad i helvete tänkte du på?!
Любому другому давно бы уже ударил по морде.
— Jag blev så jävla arg! Växer dina händer ur din röv?
Я поднял туфельку и понюхал, по телу прошла дрожь — предвестник оборота. От обуви адски несло нефильтрованным пивом.
Мишаня вжал голову в плечи и брякнул:
— Извини.
А потом подорвался со стула и стянул со стойки салфетки, сунулся ко мне.
— А ты можешь повторить, что ты сказал, а то я ни бельмеса по-шведски? — Мишаня выглядел раскаявшимся, но мне было не до него.
— Лучше не переводить. Ничего приятного ты о себе не узнаешь!
Я выхватил у него салфетки и начал промакивать единственную крепкую ниточку, что вела к истинной.
— Fortfarande! Еще! — крикнул официанту, когда стопка закончилась, и Мишаня рванулся с места — через три секунды у меня в руках была пачка салфеток.
Я собрал жидкость настолько, насколько возможно. Понюхал — пахнет пивом. И ни капли запаха истинной!
