- Посмотрим, что скажет Мария, - фыркнул Кирк и более
миролюбиво добавил: - Но раз ты с ее сестрой не спал, то и волноваться тебе не
о чем. Просто посмотрим – будет ли врать Мария.
- Ей лучше не врать, - сухо бросил Салли.
И это означало ровно то, что он сказал. Так-то Салли
поступал по совести, стараясь не обижать слабых женщин и их детей, но ровно до
той минуты как выяснялось, что они лгуньи. После пощады уже нет и не будет
никому. И если Мария солжет, то... Придется ей потом несладко.
Девушка пришла в скромном костюме работника зала
азартных игр. Вела себя спокойно и учтиво, и первое, что она сказала:
- Я не стала ничего утаивать от Лейна. Не захотела,
чтоб между нами возникали новые секреты...
- Правильно, - похвалил ее Кирк. - И? Что на все это
сказал Лейн?
- Посоветовал для начала доказать, что какая-то другая
девушка с такой же внешностью, как у меня, существует. Чтоб ни у кого не
осталось сомнений.
С этими словами Мария достала из кармашка бордового
жилета рисунок сложенный в несколько частей. Она развернула картинку и отдала
ее Кирку, потому что он стоял ближе к ней.
- Нас нарисовала наша названная сестренка во время
кочевой жизни… Это нам с сестрой здесь по сто семнадцать… Рисунок сделан задолго
до того, как обе мои сестренки из дому сбежали. И раньше Надин была вот такой -
жизнерадостной, веселой и доброй. А потом... Потом, к сожалению, она изменилась
и стала уже вот той, какой ее описывает Стенли.
Кирк передал картинку, которую уже потрепало время, в
руки Салли. С аккуратного, но потертого изображения, на него смотрели две
хорошеньких девчушки, у которых вся жизнь впереди. Они милые, они нежные.
Этаких два сладеньких цветочка... С тех пор изменились обе. Но если Мария
сохранила чистоту несмотря ни на что, то ее сестра…
Салли отдал картинку Стенли, чтоб он убедился во всем
сам. И судя потому, как парень смотрел на старый портрет двух девчонок - он
тоже понял разницу. И теперь уже не сомневался ни в чем.
- Как я уже говорила: Надин родила мальчика от
обидевшего ее мужчины. Всю беременность она пила, гуляла, не смотрела за собой
так, как это должны делать беременные женщины. Родила раньше срока и тут же
отдала сына в интернат. Разрешила отдавать его только отцу - вплоть до проверки
на магической печати. Малыш слабенький очень... Я бы так хотела забрать его
себе. Я бы заботилась о нем, как о своем сыне, но мне его не отдают. И я уже
выяснила, что Стенли тоже к ребенку не имеет отношения.
- И где искать отца племянника ты не знаешь? - спросил
Салли, а Мария грустно покачала головой, тогда он задал другой вопрос: - А где
сейчас твоя сестра?
- Если не окучивает новую жертву, то на своей вилле у
моря, - ответила Мария. - У нее дом в Финдурге. Красивый и большой... Купила
его себе на деньги, которые заработала вот так... - кивнула в сторону Стенли. -
У нее и охрана есть. Здоровенные верзилы, которые даже к калитке дома не
подпускают.
- Ты была там? Спокойно можешь входить к ней? -
спросил Салли.
- Нет, ну то есть... Я приезжала к ней, умоляла ее
забрать сына и отдать его мне, оформить все бумаги, чтоб это был мой сын, но она
даже в дом меня не пустила. Я на крыльце стояла, а сестра на балконе... Не
дослушала даже, перебила и велела своим прихвостням выгнать меня и больше
никогда не впускать. И это после того как она еще и меня ограбила. У меня от
матери нашей остался кулон. Мама его мне завещала. Сестре серьги достались, а
мне кулон... А она все себе забрала. И я когда к ней приехала, я не просила
свое украшения обратно, я на эту тему даже не заикалась, а сестра...
