— Это все бред, бред, бред, — убеждала она себя.
Открыв глаза, она увидела лежащую перед отцом девочку. Она свернулась в комок и шумно дышала.
— Катюша, — сдавленно прошептала Даша, потом громче: — Катюша!
— Представляешь? Она! — расхохотался отец и схватил девочку за шею, ставя на ноги, и предвкушающе прошептал ей. — И теперь Катюша поедет с нами в другой, гхм, пансион. А Дашу ждет доктор.
— Оставь девочку, Ворохов! — прозвучал жесткий приказ.
У Даши от глубокого с повелительными нотками голоса мурашки вздыбили на руках волосинки. Отец отпустил Катю и молниеносно развернулся к появившимся со стороны рощи трем крупным мужчинам.
— У тебя нет надо мной власти! И ты на частной территории, так что убирайся! — отец злобно оскалился, Ильдар и Виталий бросили девочек и встали за его спиной.
Даша не знала, кто пришел, чего они хотят. Она лишь поняла, что это передышка, возможность помочь Кате. Она медленно перевалилась на бок и ползком стала подбираться к девочке, которая кулем лежала на земле.
Мужчины что-то громко выясняли, Даша ощупывала малышку и шептала ей:
— Очнись, Катюша, очнись. Может, это хорошие люди, они тебе помогут.
У Даши не было сомнений, что Кате нельзя оставаться у отца. О себе она не думала. Постепенно девочка сфокусировала взгляд на Даше и еле заметно кивнула, показывая, что услышала ее. Они осторожно встали и медленно, стараясь идти бесшумно, двинулись в сторону пришлых людей.
Один из чужаков обратил на них внимание. Он явно был главным в троице, хотя и не самым большим. Тот, что стоял справа, поражал своим ростом настолько, что Даше опасалась даже смотреть в его сторону.
— Идите сюда, мы поможем, — властным голосом, которому хотелось верить, проговорил главный чужак.
Катя дернулась, потом сжала Дашину руку и, посмотрев лихорадочно горящими глазами, кивнула. Мол, надо идти. Даша застыла в нерешительности.
— Нет! Домой! — яростный крик отца разрушил хрупкую надежду.
Ворохов подскочил к Даше и Кате, схватил их за руки и поволок за собой, выворачивая суставы.
— Не надо! За что? Катя! — Даша сбивчиво пыталась что-то сказать отцу.
Катя же неожиданно извернулась и укусила Ворохова за руку, впиваясь зубами в жилистую плоть.
— Ах ты, дрянь!
Ворохов отбросил Дашу и кулаком ударил Катю по голове. Девочка отлетела на несколько метров, и Ворохов, как безумный, кинулся к ней, занося руку для следующего удара. Душераздирающий рык на мгновение оглушил Дашу. Огромный разъяренный медведь вцепился отцу в плечо и потащил прочь от Кати. Отец что-то орал и пытался отбиваться. Зверь хлопнул его лапой и поволок дальше обмякшее тело.
Оставшиеся двое чужаков скользнули к Ильдару и Виталию, будто танцуя. Спустя несколько секунд помощники лежали в отключке.
Даша не могла себе объяснить, почему не испугалась оборотня. Возможно, свой лимит страха в этот день она исчерпала.
— Медведь, надо же, медведь! О, Боже, белки, медведи, что дальше? — бормотала она себе под нос, пока ползла к Кате.
Юбка мешалась, окровавленные ладони саднило. Грязь, казалось, въедается в них.
— Прививка от столбняка, вот, что мне надо.
Привычка говорить с самой собой помогла держаться в здравом рассудке. Даша поползла к сидящей на земле Кате. Она видела, что ее плечи трясутся, думала — плачет. Но когда осторожно взяла ее за плечи и заглянула в лицо, поняла, что Катя смеется. Смеется и смотрит, как огромный медведь треплет человека.
