— Катя!!!
Подбежала Оля, стала отряхивать и что-то говорить, но Даша не слушала. В голове билась только одна мысль: «Катю надо спасать!» Она оттолкнула руки Оли, пытавшейся ее отряхнуть:
— Не надо. Помоги мне встать.
— Куда ты? Хочешь справиться с ненормальным мужиком?
— Помоги мне встать! — рявкнула Даша.
Оля замолчала, такой подругу она еще никогда не видела. Она подхватила ее под спину и помогла подняться.
— Пошли за ними, — твердо приказала Даша, и вновь крикнула: — Катя!
Не успели они сделать несколько шагов, как из кустов к ним метнулся грязный мокрый комок. Маленький бельчонок прыгнул на Дашу, взобрался по одежде, через ворот залез внутрь куртки и забился в рукав. От дрожи зверька Даше казалось, что колотит ее саму.
— Снимай куртку, он бешеный! — Оля бросилась к подруге и попыталась расстегнуть молнию.
Даша не ответила лишь рукой прикрыла застежку от Оли. Сама же напряженно смотрела на кусты, из которых с хищной улыбкой выходил отец. Костюм на нем испачкался, на щеке красовались свежие царапины. Но, казалось, он рад этому, глаза светились безумным азартом, ноздри раздувались, как у животного. Даша попятилась.
— Никак не уймешься? Мало я тебя учил? Значит настала пора нового урока, — хрипло сказал отец и приказал помощникам: — Этих держите, а дочуркой и нашим неожиданным интересным приобретением я займусь сам.
Ильдар схватил Олю и потащил к внедорожнику, где-то кричала Полина. Даша не могла им помочь, все ее внимание было сосредоточено на отце.
— Отдай белку по-хорошему, — ласково сказал он, и плавно двинулся к дочери.
Воздух застрял у Даши в горле, она не могла вымолвить ни слова, лишь упрямо стиснула ворот куртки.
— Я просил по-хорошему? Ты не захотела. — Отец наотмашь тыльной стороной ладони ударил Дашу по разбитой скуле.
Даша полетела спиной на землю. Она умудрилась извернуться так, что бельчонок не пострадал, лишь сдавленно пискнул и закопался глубже в рукав. Отец разговаривать больше не собирался, он наклонился и с нечеловеческой силой рванул куртку. Рукав разорвался по шву, тщедушное тельце бельчонка вывалилось. Зверек не сдавался, он цеплялся за ткань, пытался выскочить.
Даша не смогла бы объяснить, почему спасение бельчонка стало настолько важным, что затмило годами выпестованный отцом страх перед ним. Даша с отчаянной решимостью вцепилась Ворохову в лицо. Он яростно зарычал, одной рукой схватил бельчонка за шею, а другой оторвал Дашу от себя, и отбросил, как ненужную ветошь.
Даша застонала, попыталась подняться, цепляясь ногтями за землю, но поняла, что проиграла. Опять. Как всегда. Почему-то ей не было страшно за себя, всепоглощающую беспомощность и ужас вызывало тельце бельчонка с облезлым хвостом, повисшее в руке отца.
— Не надо, прошу, не трогай его. Я сделаю все, что хочешь, — надрывным голосом, захлебываясь слезами, просила Даша.
Отец рассмеялся, ему явно нравилось чувствовать себя всесильным. Нравилось в очередной раз ломать дочь, вытравливать последние капли достоинства и собственного я.
— Ты не понимаешь, кто попал к нам в руки! Такой удачи я не ожидал. Пожалуй, даже не будем ждать хватится ее кто или нет, — отец посмотрел на полузадушенного зверька, потряс его и положил на землю. — Хочешь жить? Оборачивайся!
Бельчонок слабо трепыхнулся, с трудом приподнялся на дрожащие лапки и вновь упал, извиваясь. Тельце корчилось на земле, постепенно удлиняясь, шерсть будто втягивалась внутрь, ноги распрямлялись, хвост пропал. Даша до цветных кругов зажмурила глаза.
