– Эй вы, стоять!
Ребята обернулись и увидели, как человек, прятавшийся в высоком папоротнике, направил на них охотничье ружьё. Он был лохматый, в кургузой кацавейке, а круглое лицо доблестно улыбалось.
– Вы кто? – с напускной строгостью рявкнул он, не опуская двустволку.
Тут на передний план, заслоняя Андрея, уверенно шагнул Юра и коротко задал свой вопрос.
– А ты кто?
– Я сейчас тебе дырку в башке сделаю, тогда узнаешь, кто я. Отвечай, коли спрашиваю! – с его лица соскользнула ненужная улыбка.
– Мы ищем отряд, который находится где-то здесь, – открыто сказал Юра.
– Отряд? Зачем он вам?
– Мы ушли от немцев, поэтому хотим примкнуть к отряду.
– От немцев ушли? – понимающая улыбка вновь появилась на его лице. – А винтовка у тебя откуда?
– У убитого красноармейца подобрали.
– Понятно, – лохматый внимательно посмотрел на ребят. – Ну, раз ищите отряд, пошли. – Он ружьём указал, куда надо идти.
Ребята покорно зашагали в указанном направлении, а лохматый с ружьём наперевес шел за ними.
Лес вёл их скрытыми тропинками. Вскоре они вышли на небольшую поляну, на краю которой была хорошо укрытая землянка, рядом, под навесом, – самодельный стол с лавками по бокам.
Из землянки вышел средних лет, с проседью на висках сурового вида человек. Лохматый конвоир, обращаясь к нему обрадованно и озорно, закричал,
– Василь Ефимыч! Вот, поймал беглецов. Они от немцев убежали. Видать, городские. Допросить бы их.
Василь Ефимович внимательно посмотрел на юных беглецов и сразу понял, что никакой угрозы они не представляют. Лицо его подобрело, и он мягким голосом сказал:
– Ну, ребятки, здравствуйте.
Друзья несмело поздоровались. А Юра подумал: «Этот человек, наверное, командир отряда».
– Идите сюда, садитесь, – он жестом показал на скамейки под навесом, – только оружие отдайте Егору.
Юра послушно снял с плеча винтовку, отдал её лохматому Егору. А Андрюха, с облегчением вздохнув, охотно расстался с автоматом и подсумком. Плечо его от непривычной тяжести давало о себе знать.
– Егорушка, отнеси оружие Сашку Бойко, пусть он его проверит, – сказал командир.
Егор с молодецким видом подхватил трофеи у ребят и помчался в землянку, расположенную на другом конце поляны.
– Вы садитесь, садитесь… Рассказывайте, откуда вы, – по-доброму сказал Василь Ефимович. – И, чтобы вы знали, я командир партизанского отряда, куда вы пришли, – Бортич… А вас как зовут?
Его живые глаза под пышными бровями внимательно смотрели на ребят.
– Меня – Юра Лагутин, а он Андрей Макаров, – усаживаясь на лавку, сказал Юра.
– Ну вот и познакомились. Теперь говорите всё как есть.
– А я так и понял, что вы командир, – немного осмелев, сказал Юра.
И он торопливо и обиженно стал рассказывать, почему в первый день войны, в военкомате, его не взяли в армию – не хватило двух месяцев до восемнадцати лет… А Андрей сказал:
– Мой папа ушел воевать, а маму угнали в Германию, сестрёнку немцы отдали в детский дом, а меня не успели…
Юрка перебил товарища:
– Вообще немцы в городе лютуют: расстреливают всех без разбора, вешают прямо на площади… А я услышал на базаре от людей о партизанском лагере, поэтому мы решили бежать от немцев в лес, к своим. Стрелять я умею, научился в Осоавиахими. Хотите – проверьте. А в городе оставаться нельзя – фашисты как звери…
Командир внимательно слушал ребят, не перебивая.
– Придёт время, и люди смотреть будут на фашистов с презрением, – тихо сказал командир. – Нашей родине приходится нелегко. Война никого не жалеет – ни детей, ни взрослых, – глубоко вздохнул и по-командирски сказал: – Ладно, принимаем вас в наш отряд. Но знайте – у нас военная дисциплина, и подчиняться ей надо обязательно.
