Оборванные нити. Том 1 - страница 25



– Вы даже не покраснели, – с неудовольствием заметил доктор. – Видимо, вам совершенно не стыдно, а ведь вы только что чуть не погубили больного своей халатностью и легкомыслием. Таким, как вы, не место в медицине.

Сергей действительно не покраснел. Краснеют парасимпатики. Саблин же принадлежал к симпатикам, которые в минуты эмоциональных вспышек, наоборот, бледнеют. Он и стоял бледный, неподвижный, испытывая невероятную злость на самого себя, стыд за свою оплошность, которая могла стоить человеку жизни, и ярость на собственное бессилие, потому что ничего не мог сказать в ответ на совершенно справедливые слова дежурного врача.

«Мне не место в клинической медицине. Он прав. Я, наверное, смогу стать неплохим медиком, но я никогда не стану хорошим врачом. Если я ухитрился отвлечься, пойти на поводу у первого же пришедшего мне в голову диагноза, если я позволил себе думать о чем-то постороннем, выслушивая легкие больного, и пропустить плеврит, то где гарантия, что это не повторится еще раз? Сегодня больного спасут, а потом что? Как все сложится при следующей моей ошибке? Как я смогу жить дальше с таким чувством вины, если буду знать, что из-за моего непрофессионализма умер человек, который мне доверился и на меня понадеялся? – думал Саблин. И тут же вспомнил глаза мужа несчастной Красиковой. – А потом мне придется выйти к родственникам и сказать им, что спасти их близкого не удалось, потому что я совершил грубую непростительную ошибку. Нет. Нет! Нет!!! Я не смогу с этим жить. Я не смогу».

Ничего серьезнее в этот момент для Сергея Саблина не было. А вот Ленка считала иначе… Но и это можно понять, ведь она не знает о том, что произошло, думает, наверное, что просто зачет какой-нибудь не сдал или получил замечание за прогул. Вот когда они закончат с покупкой платья для свадьбы, он поведет невесту в кафе и там спокойно все расскажет ей, тогда она, конечно же, поймет, отчего он сегодня такой мрачный и молчаливый. Поймет и разделит с ним всю тяжесть его нынешних переживаний. Для нее сейчас нет ничего важнее грядущего замужества и наступающего материнства, поэтому, конечно же, она считает, что расстраиваться Сергей может только из-за проблем со свадьбой. Милая, наивная, трогательная Ленка, его Ленусик, его нежное сладкое сокровище. Но как же муторно на душе!

– Со свадьбой все в порядке, – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал достаточно спокойно.

В самом деле, ну чего он взъелся на Ленку? Разве она в чем-то виновата? Права была мама, не умеет он держать себя в руках, не умеет удерживать в узде свой взрывной темперамент.

На принятие решения по поводу платья ушло еще почти два часа. Наконец наряд был куплен, и Сергей повел Лену пить кофе с пирожными в ближайшее к салону кафе. Ему страшно не хотелось признаваться своей любимой в собственной ошибке и описывать тот позор, который ему довелось пережить, но и не рассказать нельзя. Во-первых, она имеет право знать причину его отвратительного настроения, а во-вторых, Лена – его жена, ну, почти жена, во всяком случае, она мать его ребенка, и как он собирается с ней жить, не делясь самым главным и ничего не обсуждая?

Однако Лена выслушала его рассказ совершенно равнодушно и, как показалось Сергею, без всякого интереса. Она вертела головой, рассматривая других посетителей и особенно посетительниц молодого возраста, то и дело заглядывала в меню, подзывала официантку и заказывала то мороженое со взбитыми сливками, то кусочек еще одного торта, то стакан свежевыжатого сока. Сергей старался подавить нарастающее раздражение, говоря себе: «Ты – медик, ты – будущий врач, ты не имеешь права не понимать, что происходит с женщиной во время беременности, и не считаться с этим. У них появляются необъяснимые гастрономические пристрастия и разные капризы, им хочется то сладенького, то кисленького, то солененького, и вообще, они полностью сосредоточены на ребенке, и нельзя, неправильно требовать от них внимания и интереса к чему-то другому, с материнством не связанному».