Крик Саши услышали в доме, и уже через минуту отец с Верниковым были на поляне.
– Сашенька, что случилось? Сердце, что ли? – Евгений Степанович наклонился к Гоше, но заметив рану на голове, тут же достал телефон и набрал номер скорой помощи, затем полиции.
А Николай подскочил к девушке и обнял, утешая. Быстро сообразил, что это очень удачный случай стать ближе, показать свое расположение и сочувствие.
– Ну-ну, Сашенька. Успокойся. – Он прижимал ее к себе и гладил по волосам. – Все будет хорошо.
– Александра, иди в дом, мы сами тут разберемся, – приказал Евгений Степанович. – Уведи ее, – махнул он Верникову.
Но она упиралась и мотала головой, утирая слезы, которые сами собой лились по щекам. Саша ничего не понимала. Как такое могло произойти?
Ведь она врач, без опыта, конечно, и всего лишь педиатр, но все же. Она училась семь лет! А сейчас растерялась и, главное, не могла понять, что произошло.
Скорая приехала лишь через полчаса, а следом за ней полиция.
В стороне на скамье, под цветущими кустами рододендронов, сидела рыдающая Саша, а рядом Николай. Он обнимал ее за плечи и что—то нашептывал, а Евгений Степанович общался сначала с врачами скорой, затем с полицией.
– Он умер? – спросила Саша, когда к ней подошел фельдшер, чтобы сделать успокоительный укол.
Она плакала навзрыд, пытаясь осознать, что произошло. И как такое возможно. Ведь он только что целовал ее, а теперь лежит там, на траве и, наверное, уже никогда не встанет.
– Нет, успокойтесь, он жив, правда не реагирует ни на что, возможно задет нерв или какой-то важный сосуд. Но, вы не переживайте, его жизни ничто не угрожает.
– То есть, его вылечат? Он не умрет? – Саша с надеждой заглянула в глаза врачу.
– Я же сказал, не умрет, успокойтесь. Все будет хорошо.
Когда лекарство подействовало, и Саша немного успокоилась, к ней подошел полицейский.
– Здравствуйте, я следователь Вершинин. Как вас зовут? – спросил угрюмый мужчина с уставшими, безразличными глазами.
– Александра Евгеньевна Слуцкая. – Она все время отвлекалась и смотрела на врачей скорой, которые осматривали Гошу, делали инъекции, прикрепляли к нему какие—то проводки.
– Расскажите, что случилось.
Саша изо всех сил старалась держать себя в руках, вспоминая о том, как все случилось.
– Мы играли в теннис, я ударила по мячу. Мяч угодил Гоше в голову, и он вдруг упал. – Она всхлипнула и посмотрела на следователя. – Я не знаю, что произошло, может, в мяче был гвоздь?
В разговор тут же встрял Верников, который не отходил от Саши ни на шаг и внимательно слушал.
– Девушка не в себе, не понимает, что говорит, не обращайте внимания, делайте свою работу.
Следователь нахмурился:
– А вы кем приходитесь гражданке Слуцкой?
– Я… друг. Лучший.
– Вы были свидетелем происшествия?
– Нет, но…
– Тогда, друг, пожалуйста, не мешайте следствию, – грубо перебил следователь. – Без вас разберемся.
Он грозно посмотрел на Верникова, тот приумолк, но не ушел, остался сидеть.
– Вы кого-нибудь видели в саду или за забором? – полицейский обратился к Саше.
