Гоше сделали операцию. В результате разрыва височной артерии произошло кровоизлияние в мозг. Операция прошла успешно, но это лишь по словам врачей. Саша смотрела на любимого и понимала, до полного восстановления еще очень далеко. Гоша был почти обездвижен и никого не узнавал.
– Мы проводим специальную терапию для улучшения кровоснабжения мозга. Чтобы полностью восстановилась работа сосудов, необходимо время и терпение, – объяснял Саше и Николаю лечащий врач Зорина.
Верников делал горестное лицо и настаивал:
– Пожалуйста, сделайте все необходимое. Я все оплачу.
Саша благодарно смотрела на него и кивала.
Прошел месяц, улучшения были, но незначительные. Николай сдержал обещание и оплатил лечение Гоши. Он каждый день возил Сашу в больницу, терпеливо ждал, когда она выйдет из палаты, и отвозил обратно. Все это время он жил в их доме и был с ней почти круглые сутки.
Она была ему очень благодарна! Ведь у Гоши не было родных, а у Сашиного отца не хватило бы финансов, чтобы заплатить за лечение, да он и не дал бы. Отец ходил хмурый, постоянно хватался за сердце и просил дочь оставить Гошу.
– Возможно, он поправится, – твердил он. – Коля поставит его на ноги. Но зачем тебе инвалид?
Он не в первый раз заводил этот разговор. Слуцкий считал, что все случившееся – большая удача, и очень подходящий повод, чтобы дочь разорвала отношения с женихом, но та не сдавалась.
– Папа, что ты такое говоришь?! – возмущалась Саша, слезы наворачивались на глаза. – Ты же знаешь, что у него никого нет, кроме меня! И он выздоровеет!
Он махал рукой и уходил, держась за сердце.
– Оставь дочь в покое, – уговаривал Верников, – это лишь дело времени. Рано или поздно она поймет, что у них с Зориным нет будущего.
– Спасибо тебе, Коля, – благодарил старый друг. – Спасибо, что помогаешь, и что с Сашкой нянчишься.
– Да что там, брось. Ты же знаешь, мне только в радость.
***
В кабинете следователя убойного отдела было тесно и неуютно. Николай брезгливо осматривал старую мебель, допотопную технику и старый, помятый пиджак следока.
– Сергей Игоревич, когда же я от вас услышу какие-нибудь новости? – Верников сидел, откинувшись на спинку стула, и с превосходством смотрел на угрюмого следователя Вершинина.
Они быстро нашли общий язык, по старинке, по-русски. Небольшой конверт с несколькими пятитысячными бумажками быстро сделал разговорчивым необщительного следователя.
Тот принял конверт, как должное. А почему бы и не взять? С их скромными зарплатами при адской работе. Да и хотели-то от него всего ничего – получать информацию о ходе следствия.
– Да есть новости, есть, – пробурчал Вершинин. – Знаем мы, кто это сделал.
– И кто же?
– Да шпана местная.
– А поконкретней?
– Есть тут у нас группа товарищей, претендующих на звание «Бандитская группировка».
– Так. И что?
– Да ничего! Поговорил я с Ледянкиным, это главный их. Ну сказал он, кто это был. Но, сами понимаете, слово к делу не пришьешь.
– А мне и не надо дела, только имя скажи.
– Дивногорский Артем. Есть тут такой. По малолетке часто привлекался, однажды даже до суда дошло, но условным отделался. Вот он у них самый смелый, боевой, его на самые ответственные дела и посылают. Правда, в мокрухе они ни разу замечены не были, так, по мелочам, избили кого-то, погром устроили на рынке. А здесь, Ледяной сказал, получили они заказик один, попугать, так сказать, непослушного бизнесмена. Ну, перегнул, говорит, Дивный немного палку, чуть не убил. Кается, сказал, больше не будет.
