Эрик встал, подошел к окну. Снег засыпал следы, если они были. Он чувствовал, что кто-то наблюдает за ним, но не мог поймать взгляд. Городок был маленьким, все знали друг друга, но теперь он казался чужим – как маска, под которой скрывалось что-то темное. Он решил пойти к Йонасу – почтальон мог знать, кто принес конверт. Йонас всегда был в курсе, кто что получает, хотя и не болтал лишнего.
Дом Йонаса был в конце улицы, с красной крышей и кривым забором. Эрик постучал, дверь открыл сам Йонас, в свитере и с газетой в руке. Его лицо было красным, как всегда, но глаза – настороженными.
– Эрик? Опять ты? – спросил он, отступая, чтобы впустить его.
– Мне нужно знать, – сказал Эрик, не тратя времени на приветствия, – кто принес это? – Он показал конверт.
Йонас взял его, повертел в руках, нахмурился.
– Не знаю. Я не развозил сегодня почту, у меня выходной. Но это не через меня – нет марки, нет штампа. Кто-то подбросил.
– Ты никого не видел у моего магазина? – настаивал Эрик.
Йонас покачал головой, но его взгляд ушел в сторону.
– Нет. Но… слушай, Эрик, может, тебе стоит уехать на время? В город, к друзьям. Отдохнуть.
– У меня нет друзей, – ответил Эрик, и это было правдой. После смерти Анны он замкнулся, перестал общаться с кем-либо, кроме покупателей и соседей.
Йонас вздохнул, положил газету на стол.
– Я понимаю, тяжело. Но ты сам себя загоняешь. Эти письма, книги – может, это просто дети балуются. Или кто-то из местных, кто хочет пошутить.
– Это не шутка, – сказал Эрик, чувствуя, как гнев поднимается. – Кто-то знает, что случилось с Анной. И я найду, кто.
Он вышел, не дожидаясь ответа. Йонас что-то крикнул вслед, но Эрик не слушал. Он пошел к реке – месту, которое теперь стало центром его мира. Снег хрустел под ногами, ветер бил в лицо, но он не замечал. У моста было тихо, только вода журчала подо льдом. Эрик остановился, глядя на берег, где нашли Анну. Там, в снегу, лежал камень – плоский, серый, с вырезанными буквами. Он наклонился, смахнул снег. "А.Л. 2005." Кто-то вырезал инициалы Анны. Недавно – края были свежими, не затертыми временем.
Эрик провел пальцем по буквам, чувствуя холод камня. Это было не здесь раньше. Он бы заметил. Он приходил сюда каждую годовщину, приносил цветы, хотя они замерзали через час. Но камня не было. Он выпрямился, огляделся. Лес молчал, деревья стояли, как стражи, хранящие тайну. Эрик почувствовал, что за ним наблюдают – не из леса, а с другой стороны реки. Он посмотрел через мост. Там, у старой мельницы, стояла фигура – маленькая, в капюшоне. Она не двигалась, просто смотрела.
Эрик побежал через мост, снег разлетался из-под ботинок. Но когда он добрался до мельницы, фигуры не было. Только следы – маленькие, с шипами, вели к воде и обрывались у края льда. Он присел, коснулся следа. Лед был тонким, трещал под пальцами. Никто не мог уйти по нему – провалился бы. Но следов назад не было. Эрик встал, чувствуя, как голова кружится. Это не могло быть реальностью. Или могло?
Он вернулся к мосту, к камню. Буквы "А.Л." смотрели на него, как глаза. Он достал из кармана письмо: "Она не хотела уходить." Не хотела уходить откуда? Из жизни? Или из городка? Анна часто говорила, что уедет, найдет себя в большом городе, но всегда оставалась. "Здесь мои корни," – сказала она однажды, – "даже если они гнилые." Эрик не понимал ее тогда. Теперь понимал еще меньше.
